• Последние
  • Популярные
  • Все
  • Новости
Врач из Херсона:  «Все были счастливы,  потому что русские ушли»

Врач из Херсона: «Все были счастливы, потому что русские ушли»

10 февраля, 2023
Тореро Холанд сокрушил «быков»

Тореро Холанд сокрушил «быков»

24 марта, 2023
Весна баварского одиночества?  Или весна победы?

Весна баварского одиночества? Или весна победы?

24 марта, 2023
Не только Хвича

Не только Хвича

24 марта, 2023
Чёрный четверг

Чёрный четверг

24 марта, 2023
«Бавария» упустила лидерство

«Бавария» упустила лидерство

24 марта, 2023
За что платят Драйзайтлю

За что платят Драйзайтлю

24 марта, 2023
Рыбакина хочет побеждать

Рыбакина хочет побеждать

24 марта, 2023
Спортивные события прошедшей недели

Спортивные события прошедшей недели

24 марта, 2023
Комиссия ООН выявила  военные преступления РФ в Украине

Комиссия ООН выявила военные преступления РФ в Украине

24 марта, 2023
Суд в Гааге выдал ордер  на арест Путина

Суд в Гааге выдал ордер на арест Путина

24 марта, 2023
Польша и Словакия передают Украине советские истребители

Польша и Словакия передают Украине советские истребители

24 марта, 2023
Кто чешет про репу Путину?

Кто чешет про репу Путину?

24 марта, 2023
12 °c
Berlin
13 ° Пт
12 ° Сб
12 ° Вс
13 ° Пн
Понедельник, 27 марта, 2023
  • О нас
  • Реклама
  • Подписка
  • Редакция
  • Войти
  • Зарегистрироваться
Редакция Германия
  • Статьи
  • Новости
  • Спорт
  • Афиша
  • Объявления
  • Форум
Нет результатов
View All Result
Редакция Германия
Нет результатов
View All Result
Главная Статьи Война

Врач из Херсона: «Все были счастливы, потому что русские ушли»

С «РГ/РБ» поговорил Дмитрий Д., врач, живущий в Херсоне. Почти сразу после начала войны он уехал в другой украинский город, и вернулся, как только Херсон освободили. Дмитрий рассказал о начале оккупации и о нынешних реалиях – под постоянными обстрелами.

Автор Григорий Аросев
10 февраля, 2023
Война
275 3
0

Дмитрий Д. – детский отоларинголог из Херсона. Ему 35 лет, его жена Анна – тоже врач, стоматолог. Дмитрий работает в областной детской больнице, до войны принимал и оперировал и в частных медцентрах.
«Вечером 23 февраля 2022 года у всех было гнетущее состояние, передавали плохие новости – Россия ставила какие-то ультиматумы, СМИ намекали, что произойти может всякое… В тот день у меня был онлайн-урок. Были участники из Киева и из других частей Украины. Диалог был тяжёлый, все молчали, делали долгие паузы, вздыхали. Все были как будто очень обеспокоены. Я помню это занятие – время тянулась мучительно долго…» – вспоминает Дмитрий.
Утром 24 февраля он проснулся – и прочитал страшные новости: бомбят Киев, взрывы в Херсоне, в других городах. Родители Анны тогда жили в Геническе – это городок на юге Херсонской области, сейчас он под российской оккупацией. Позвонили – и там бомбили, подорвали военкомат и другие здания.
Анна осталась дома, Дмитрий пошёл на работу – другого приказа у него не было, а в этом случае врач должен находиться на своём месте. Дела были: с точки зрения врача это оказался обычный рабочий день, пришло довольно много пациентов, в том числе с левого берега Днепра. «Днём уже шли бои. У нас в больнице большие окна, и из них мы видели, как летали самолёты – не знаю, наши или вражеские, были слышны взрывы, отстреливались тепловые ловушки (устройство, выделяющее большое количество тепла для запутывания ракет, оборудованных головкой теплового наведения для поражения самолётов. – „РГ/РБ“)», – рассказывает Дмитрий. С другого берега Днепра звонили родители маленьких пациентов – многие просто отправили своих детей в больницу, либо одних (тех, кто постарше), либо с родственниками… В итоге детей забирали, когда в городе уже вовсю шли бои. Под российский обстрел попала карета скорой помощи, которая везла раненых – их расстреляли из тяжёлой техники, погибли водитель и пациент, фельдшер был тяжело ранен.
Следующие дни врачи больницы проводили на работе, но преимущественно в подвале – такое поступило распоряжение. По счастью, детей с огнестрельными ранениями было не так много, как взрослых (которых отвозили в другие больницы). Врачи также занимались теми, кто уже был госпитализирован раньше – всех забрать было невозможно, в больнице оставались дети, к примеру, в онкологическом отделении. Многие врачи и медсёстры просто не могли уйти из больницы – они жили в пригороде, где шли боевые действия, и добираться домой или на работу было смертельно опасно. Так в больнице и жили.
В первые дни войны в городе было по сути безвластие. Ясности не было никакой. Начались мародёрство, вандализм. Часть продуктов питания, вынесенных из разграбленных супермаркетов, под видом гуманитарной помощи приносили в больницу.
Организовались и настоящие волонтёры. Они тоже собирали продукты, одежду – всё-таки зима. Сдавали кровь. Детям все хотели помочь, в больницу Дмитрия многие что-то привозили, хотя в первые дни острой нужды в чём-то не было. Требовались разве что шины – для отделения травматологии, но их достать мгновенно было невозможно.

Цифровое сопротивление
В какой-то момент украинские войска отступили, и жители Херсона остались один на один со своими мыслями, страхами, со своим возмущением, а главное – одни против оккупантов. «Тогда мы ещё надеялись, что российское общество не поддерживает действия своей армии и тех, кто ею руководит. Мы хотели достучаться до россиян, показать им, что они делают – бомбят мирные города, захватывают территорию суверенного государства. Это всё вопиюще и несправедливо, и цивилизованный мир должен это остановить», – рассказывает Дмитрий. Но его знакомые россияне обвиняли украинцев в ответ, заявляя, что те молчали, когда «восемь лет бомбили Донбасс».
После этого Дмитрий и его некоторые знакомые стали массово посылать фотографии с убитыми солдатами в Telegram-чаты, где было много российских женщин. Размещали эти же фотографии на картах Google. Записывали видео с комментариями по поводу происходящего – в том числе об экономике, о последствиях войны для России. Писали комментарии к чужим постам, сообщали о пропагандистских материалах в службы поддержки. Потом – но этим занимались уже те, кто в этом разбирается – начали устраивать кибератаки на сайты, писали небольшие программы, которые генерировали огромное количество обращений к конкретным сайтам, из-за чего те в итоге оказывались недоступными. Многие только этим и занимались, потому что ничего иного уже не оставалось: окна и двери заклеили, жили в коридорах на матрасах, наружу почти не выходили…
Анна на работу уже не ходила, потому что стоматологические кабинеты никого не принимали. Больница Дмитрия работала. Но в городе обстановка первые дни была ужасная. В дополнение к постоянным случаям вандализма не хватало еды: большие магазины разграбили, маленькие сами закрылись. Осталось только несколько точек, где продукты распродавались очень быстро. Хлеб пекли сами волонтёры и либо раздавали его бесплатно, либо продавали за символические деньги. Бизнес боялся работать. Но этот период продлился недолго – через несколько дней магазины начали открываться, хотя дефицит был ужасный. «Если удавалось купить мандаринов или кетчупа, столько радости было», – невесело иронизирует Дмитрий. Дороги были перекрыты, потому что как раз тогда российская техника двигалась на Николаев, и фермеры не могли въехать в город – не могли ввезти ни молока, ни мяса, ни остального. Потом понемногу начали использовать запасы неразграбленных оптовых баз, какая-то еда появилась.
«Было очень сильное чувство ненависти. И страх. Идёшь по городу – едет военная техника, там какие-то вооружённые люди, которые приехали в твой город и расстреливают тех, с кем ты ещё вчера общался-дружил. А они приехали тебя убивать, ездят по улицам, демонстрируют свою силу», – говорит Дмитрий.
Люди стали выходить на митинги. 11 или 12 марта был один из самых массовых. Очень большая колонна людей шла с центральной площади в один из парков, а навстречу ехала очередная колонна техники – судя по всему, от Росгвардии. Херсонцы начали скандировать: «Оккупанты, идите отсюда». Кто-то из русских солдат просто молча сидел, как бы понимая возмущение горожан. А некоторые начали называть собравшихся херсонцев «фашистами» и стрелять из пулемёта в воздух, прямо над головами.
Последующие митинги уже разгоняли жёстко, и людей выходило всё меньше и меньше. «Были молчаливые митинги – горожане просто выходили и стояли молча, пока их тоже не разгоняли», – вспоминает Дмитрий.

Вне Херсона
В апреле люди начали выезжать – поначалу не массово. Сперва прорвалось несколько «гражданских» машин. Об этом мгновенно все узнали, и на следующий день выехало уже под сотню автомобилей. Кто-то попал под обстрел – перестали выезжать. Потом опять начали, и с каждым днём город покидало всё больше и больше людей. Ехали на подконтрольные Украине территории, в Telegram делились опытом, маршрутами, переживаниями, расценками со стороны «проводников» по безопасным дорогам (вероятно, в этой схеме были задействованы и российские военные).
Родители и тётки-дядья Дмитрия и Анны твёрдо заявили: никуда не поедут. А семейная пара докторов решила выехать. Дмитрий полагал, что из Херсона сделают некое подобие нынешних оккупированных Луганска и Донецка, и поэтому он был уверен, что уже никогда не вернётся ни в свою квартиру, ни на свою работу.
Долго дискутировали, куда ехать. Можно было попробовать через Крым в Грузию, можно было попытаться через РФ оказаться, к примеру, в Литве. Сомнений и споров было много – но в первую очередь не хотелось нарушать украинские законы, а ещё Дмитрий опасался преследования в России из-за своих высказываний в соцсетях. Да и Анна категорически заявляла, что хочет только на украинскую территорию. «Конечно, в итоге я ни о чём не жалею, потому что выехать за границу и мучиться виной, что твою землю сейчас разрывают на куски, а ты где-то прячешься… Это было бы морально очень тяжело», – говорит Дмитрий.
Стартовали рано утром. На выезде из Херсона – несколько тысяч автомобилей. Но потихоньку колонна двигалась. На первом блокпосте только смотрели паспорта. Там стояли люди в форме спецназа, какого – непонятно. На следующем уже были солдаты – похоже, контрактники, довольно немолодые, крайне непрезентабельно одетые. Стояли, вспоминает Дмитрий, очень грустные, опустив головы, – а мимо них проезжали сотни и тысячи машин с людьми, бегущими из своего родного города.
Они свернули с дороги, ехали по полю. Блокпостов было много, на одном из них Дмитрия спросили, служил ли он (Дмитрий предполагал, что оккупанты хотели обнаружить участников АТО – антитеррористической операции на востоке Украины). Дмитрий служил, но военный билет спрятал в Херсоне, а «контролёрам» сказал, что нет. Проверяющий (тоже похожий на ФСБшника) стал изучать телефон Дмитрия – его, конечно, пришлось «почистить», но совсем пустое устройство тоже вызывало много подозрений, и если на аппарате не был установлен Telegram, россияне могли владельца задержать и увести для дальнейших «проверок», а сам телефон – просто разбить (то же самое – когда обнаруживали ноутбуки с полностью разряжённым аккумулятором). Дмитрию и Анне повезло ещё и в том, что на том блокпосту не было мобильной связи и проверяющий не мог зайти в интернет и увидеть действия Дмитрия, к примеру, на какие YouTube-каналы он подписан.
На последнем российском блокпосту сидели два молодых человека, которые были одеты в форму, будто для рыбалки и на рынке купленную, ещё и в кроссовках. И ещё пара таких бегала по дороге. Но все в балаклавах и с автоматами. Грубо разговаривали, стали обыскивать машину, ноутбук Дмитрия не нашли, но забрали «умные» часы, бутылку коньяка… «Но с другой стороны – слава богу, что оставил нас в живых», – добавляет Дмитрий.
И когда Дмитрий и Анна увидели первый украинский блокпост, они буквально заплакали – они уже полтора месяца прожили в оккупации и, кроме российских солдат, никого из «властей» больше не видели. Расчувствовались, отдали своим военным всё, что смогли – конфеты, кофе.
В итоге они обосновались в Виннице – Дмитрий там учился, в городе оставалось много друзей. Поселились в маленькой однокомнатной квартире, первые недели просто отсыпались, ходили по магазинам, радовались, что можно что-то просто купить. Пугались, когда громко хлопали двери. Но в целом там было тихо – хотя мысли о родственниках в Херсоне не давали спокойной жить. Анна устроилась на работу – стоматологом, по профессии. Сам Дмитрий из дома немного подрабатывал в IT. Постоянно следили за новостями, и по мере продвижения ВСУ в Харьковской области становилось очевидно, что Херсон вернётся украинским силам. И на следующий же день после того, как город освободили, Дмитрий позвонил директору больницы – она не стала сотрудничать с оккупантами, от неё требовали какие-то документы (искали списки военнослужащих), она им отказала, но её тем не менее не сместили с должности. «Когда на работу?» – спросил Дмитрий. «Приезжай», – ответила директор. Через две недели Дмитрий и Анна вернулись – хотели сразу, но поначалу пускали не всех, только журналистов.
Первый месяц после деоккупации в Херсоне было тяжело. Во-первых, не было украинской мобильной связи, её отключили, а та связь, которую провели оккупанты, тоже исчезла – при отступлении те взорвали вышки. Отопления, света, воды не было, мусор не вывозили. Люди сидели в холодных квартирах (уже был ноябрь), за водой ходили на реку или собирали дождевую, поднимались по лестницам с вёдрами – лифты не работали. От холода частично спасали бензиновые генераторы, но они были не у всех… «Но все были счастливы, потому что русские ушли», – рассказывает Дмитрий.
Сейчас жизнь понемногу налаживается, электро- и теплоснабжение восстановлено почти полностью – за исключением критически сильно разрушенных домов. Провели кабельный интернет. С точки зрения электроснабжения сейчас в Херсоне лучше, чем в Одессе или Киеве.

Жизнь и работа под обстрелами
Поначалу проблемы были те же. В больницу привезли большие генераторы, но быстро запустить их было технически невозможно. Работали маленькие генераторы, бытовые, но они не решали проблему, потому что их можно подключить только к паре приборов.
А через пару недель после деоккупации начались интенсивные обстрелы – когда россияне закрепились на левом берегу Днепра. «Мы постоянно слышим взрывы вдалеке, канонаду. Когда начнётся следующий обстрел города, предугадать невозможно. Я много раз ходил в один и тот же супермаркет в центре города. Но однажды, это было 24 декабря, суббота, 10 утра, „Град“ прилетел прямо на площадь перед магазином. Было много погибших и пострадавших», – говорит Дмитрий.
«Есть буквально пара секунд для того, чтобы среагировать, когда начинается обстрел. Когда летят ракеты из „Града“, раздаётся характерный свист. Тогда я был на улице, но не очень близко, метрах в 500−700 от того места. Я слышал, как они летят, и успел встать под козырёк подъезда. Надо было бы, наверное, лечь на землю, но я среагировал вот так. Слышал свист, а потом – как с интервалом в полсекунды снаряды бьют по поверхности», – продолжает он.
Из того же «Града» уже трижды обстреливали и больницу, где работает Дмитрий, в том числе в новогоднюю ночь. 31 декабря восемь ракет приземлилось на территории больницы, рассказывает доктор. Одна попала в крышу, ещё две – прямо в здание. При тех налётах никто не пострадал, но когда обстреливали город, погибали в том числе и дети.
В городе осталось 10−20 процентов населения. Часто в большом доме вечером освещены всего два-три окна. Площадка перед домом Дмитрия раньше всегда была заполнена автомобилями, припарковаться было невозможно. Сейчас во дворе стоят две-три машины. На улицах очень мало и людей, и машин. Благотворители выдают жителям продуктовые наборы – работают и Красный Крест, и ООН, и какая-то турецкая организация. Гуманитарной катастрофы в городе нет, людей немного, ресурсов хватает.
Больница загружена процентов на десять, даже меньше. Раньше коридоры всегда были переполнены детьми, сейчас в день всего несколько обращений. Врачи оказывают всю помощь, которую могут – принимают аллергологи, отоларингологи, офтальмологи, хирурги, реаниматологи. Не все врачи работают круглосуточно, дежурная смена укомплектована далеко не максимально, но проводятся и консультации по телефону.
Донорская кровь нужна постоянно, и местных жителей часто призывают к этому. Ещё больнице нужен аппарат компьютерной томографии, но он требовался и до начала войны. Всем же остальным – лекарствами, товарами медназначения – больница обеспечена полностью. Помогают и волонтёры, и государственные фонды, некоторые стараются таким образом заработать политические очки.
Главная беда сейчас – осколочные ранения или травмы при подрывах. Если человек попадает под обстрел на улице, осколки разлетаются на много метров. Совсем недавно в больнице Дмитрия был случай: где-то вдалеке взорвалась мина или ракета, и осколок попал в грудь ребёнку. В этом случае ранение оказалось лёгким, но были и другие случаи – к примеру, ракета попала в дом, прямо в квартиру, девочка получила тяжёлые ранения – были задеты руки, ноги, ухо, глаз. Но всё-таки если находиться в помещении, вероятность получить ранение намного ниже.
В больницу привезли бронежилеты – для передвижения по городу. Бронежилет тяжёлый, не все хотят в них ходить, да и не хватает их на всех. Но Дмитрий использует. Снаружи он почти не бывает: в магазин он и Анна выходят как можно реже, покупки делают сразу на несколько дней вперёд.
В Херсоне уже очень много зданий, пострадавших от обстрелов, и можно предугадать, какие повреждения более характерны. К примеру, первые этажи страдают больше, а осколки чаще летят в южную сторону, потому что обстрелы идут с юга. Это важно, и поэтому Дмитрий и Анна, как и многие другие, стараются находиться только в тех помещениях, которые смотрят на север и куда не могут прилететь ракеты. Если ракета попадает в твой дом, надеяться можно только на случай, но от осколков и взрывной волны «правильная» сторона спасает.
В больнице тоже стараются работать в комнатах с северной стороны и на верхних этажах, хотя полностью игнорировать южную сторону невозможно. Окна в больнице выбиты почти везде. Их закрыли деревянными плитами. А на первых этажах – ещё и мешками с песком. «В таких условиях и работаем», – говорит Дмитрий.

Будущее Херсона
Херсон всегда был скромным, небольшим городом, далеко не самым развитым в Украине. Дмитрий предполагает, что люди, которые были мотором местной экономики и которые уехали, могут и не вернуться. Творческая молодёжь, люди, работавшие в сфере услуг, где крутилось много денег, – почти все покинули Херсон. «Если кто и будет возвращаться, то скорее бюджетники, которые не найдут лучшего выхода, чем вернуться в послевоенный город. Это меня тревожит. А те, кто уехал, но хочет назад, сможет это сделать очень не скоро. Это большая беда Украины – население постоянно сокращается, и после войны в итоге сократится очень сильно, потому что эмигранты вряд ли вернутся», – полагает Дмитрий. Война изменила всё и навсегда.

Григорий Аросев

Метки: №06Темы недели
Поделиться216Tweet135ПоделитьсяПоделиться27ОтправитьПоделиться
Григорий Аросев

Григорий Аросев

Другие записи

Воздушный  военный конфликт  над Чёрным морем

Воздушный военный конфликт над Чёрным морем

Автор Виктор Фишман
24 марта, 2023
0

По данным американских военных, в этот день военный беспилотный летающий аппарат (БПЛА) ВВС США типа MQ-9 Reaper находился в международном воздушном пространстве над...

Битва за Бахмут стала одной из самых кровопролитных в войне

Битва за Бахмут стала одной из самых кровопролитных в войне

Автор Кирилл Балберов
17 марта, 2023
0

Бахмут вплоть до начала российско-украинской войны оставался на территории Донецкой области, которую контролировал Киев. В апреле 2014 года город занимали пророссийские сепаратисты самопровозглашённой ДНР,...

Брянский рейд

Брянский рейд

Автор Владимир Франк
10 марта, 2023
0

Акция бойцов «Русского добровольческого корпуса», проникших на время в два села на Брянщине, не имела ни военного, ни политического смысла. Но, возможно, предотвратила кровавую операцию «под...

Почему в китайском мирном плане нет ни мира, ни плана

Почему в китайском мирном плане нет ни мира, ни плана

Автор Владимир Франк
3 марта, 2023
0

К годовщине военного вторжения России в Украину МИД КНР опубликовал широко анонсированный документ, получивший название «Позиция Китая по политическому урегулированию украинского кризиса»....

Пожалуйста войдите, чтобы присоединиться к обсуждению
  • Популярные
  • Обсуждаемые
  • Последние
Пока единственный

Беженцы в Германии: что нужно знать им и их близким

4 марта, 2022
Проездные и разовые билеты  снова подорожают

Проездные и разовые билеты снова подорожают

26 августа, 2022
EC-карты уходят в прошлое

EC-карты уходят в прошлое

30 сентября, 2022
С сентября меняются правила  пребывания украинских беженцев

С сентября меняются правила пребывания украинских беженцев

19 августа, 2022
Планета в проводах

Немецкая молодёжь не готова менять мир к лучшему

1
Великая грешница

О перспективах отмены визового режима между Евросоюзом и Россией

1
ХАРЬКОВ. ИСХОД

ХАРЬКОВ. ИСХОД

1
Шуйский расстрел

Помощь украинцам и россияне без помощи

1
Тореро Холанд сокрушил «быков»

Тореро Холанд сокрушил «быков»

24 марта, 2023
Весна баварского одиночества?  Или весна победы?

Весна баварского одиночества? Или весна победы?

24 марта, 2023
Не только Хвича

Не только Хвича

24 марта, 2023
Чёрный четверг

Чёрный четверг

24 марта, 2023
  • Авторские рубрики

    • И вечный сбой 0
    • Понемногу обо всём 215
    • Связь времен 106
    • Там и тут 8
    • Только у нас 8
  • О нас
  • Реклама
  • Подписка
  • Редакция
  • Datenschutz
  • Impressum

© 2011 Русская Германия. Все права защищены.

Нет результатов
View All Result
  • Главная
  • Новости
  • Статьи
  • Спорт
  • Афиша
  • Объявления
  • Форум
  • Старый сайт

© 2011 Русская Германия. Все права защищены.

Добро пожаловать!

Войти в свой аккаунт

Забыли пароль? Зарегистрироваться

Создать аккаунт!

Заполните форму для регистрации

Нужно заполнить все поля. Войти

Восстановите свой пароль

Пожалуйста, введите ваше имя пользователя или адрес электронной почты, чтобы сбросить пароль.

Войти

Add New Playlist