Спасибо! Благодаря вашему вопросу мы прочитали (интернет всемогущ!) книгу Ильи Эренбурга «Мой Париж», оформленную Элем Лисицким и изданную в 1933 году в московском издательстве ОГИЗ-ИЗОГИЗ, рассмотрели все прекрасные снимки – уникальную панораму жизни непарадного Парижа тех времён – Бельвиля, Менильмонтана, Монпарнаса и простых парижан – рыболовов, консьержек, бойких торговок, бездомных, рабочих, стариков. Считается, что именно оттуда пошла эта крылатая фраза. Но дело в том, что в книге мы её не нашли.
Это не отменяет тот факт, что из-за неё родилась крылатая фраза. А родить её было не так уж сложно, ведь издавна существовала ещё более крылатая – «Увидеть Неаполь и умереть» (Vedi Napoli e poi muori), которая подразумевала: в жизни обязательно нужно увидеть великолепие Неаполя. А она, считают историки, появилась ещё в Древнем Риме, где предлагалось умереть, но увидев именно Рим.
Спору нет, в Италии немало мест, увидеть которые необходимо, хоть умри. Но не меньше «смертельных» чувств вызывал и вызывает Париж. «Парижей не меньше, нежели парижан, – писал проживший в нём 16 лет Эренбург, – каждый видит этот город по-своему. Тургенев был влюблён в бульвары, обсаженные каштанами. Маяковский готов был превратиться в Вандомскую колонну, только чтобы жениться на Пляс де ля Конкорд. Русские, приезжавшие до войны в Париж, любовались Венерой Милосской, магазином „Лувр“, монмартскими кабачками». Причину же своей влюблённости Эренбург пытался объяснить, в частности, так: «Я люблю Париж за то, что в нём всё выдумано. Это счастливый город – все в нём вольны делать, что только им вздумается. Это жестокий город – никому здесь нет дела до других. Да, всё выдумано в этом городе: перспективы, подвиги, страсти. Выдумано всё, кроме улыбки – у Парижа странная улыбка, улыбка едва заметная, улыбка невзначай. За эту улыбку я и люблю Париж – всё в нём выдумано, кроме выдумки: выдумка здесь понята и оправданна».
А вы за что любите Париж?
Маргарита Дорштейн
