На огромном плакате на железнодорожной станции «Мюнхен-Аллах» написано: Leopards Home («Дом леопарда»). Но этот дом – не конкурент знаменитого мюнхенского зоопарка Tierpark Hellabrunn, поскольку производимые здесь, на предприятии Krauss-Maffei Wegmann (KMW), «Леопарды» и «Пумы» имеют стальные корпуса и гусеницы вместо лап. Основным направлением деятельности KMW является проектирование, разработка и производство военной техники, в основном гусеничных и колёсных бронированных машин.
Tierpark Hellabrunn сохраняет редкие и исчезающие виды крупных кошачьих хищников. И в этом смысле KMW скоро станет ему под стать: на производство самой современной боевой машины пехоты – тяжёлого бронеавтомобиля с неофициальным названием Puma – нет средств.
Это самая современная, мощная, но и самая дорогая боевая машина пехоты в мире. На вооружении Бундесвера сейчас числится более 350 штук. Заказано ещё 229 дополнительно. Стоящие в ангарах предприятия KMW полуфабрикаты ждут недостающих частей и агрегатов. Кажется, ещё немного, и могучие машины двинутся в путь. Но не тут-то было!
На приобретение Puma и другие военные цели федеральное правительство выделило Бундесверу 3,9 млрд евро на срок до десяти лет. Но подорожало всё – от резины до стали и от красящих веществ до компьютеров. На 9 марта 2022 года федеральный кабинет наметил обсуждение федерального бюджета на 2022 год; во время обсуждения предполагается рассмотрение специального вопроса, связанного с производством Puma.
Недостаток средств пока не угрожает такому мощному предприятию, как KMW: у него есть долгосрочные договора с крупными поставщиками и покупателями более чем в 30 странах мира. Речь идёт, например, о компании MTU из Фридрихсхафена, поставляющей дизельные двигатели высокой мощности, или компании Renk (штаб-квартира в Аугсбурге), поставляющей трансмиссии и подшипники для немецкого танка Leopard 2.
Иная ситуация в цепочке поставок от средних и мелких предприятий. Ведь из 320 поставщиков частей и деталей для Puma 287 относятся к поставщикам среднего и малого размера. Но даже если брать во внимание только 271 предприятие среднего размера, оказывается, что среди поставщиков их доля – 85%.
Отсрочка в оплате заказов для таких предприятий имеет, по словам шефа KMW Ральфа Кетцеля (Ralf Ketzel), «экзистенциальное значение». По его словам, такие предприятия сразу же столкнутся с тяжёлыми проблемами: «рабочие места будут сокращены, а вложенные инвестиции пропадут».
Кроме сказанного, важнейшее значение в непрерывном производстве вооружения имеет современный подход ЕС к инвестициям в разные отрасли промышленности. Всё больше банков, руководствуясь списком крупнейших оборонных предприятий с недопустимыми показателями, составленном Стокгольмским международным институтом исследования проблем мира (SIPRI), а также ESG-критериями Еврокомиссии, отказывают оборонным предприятиям в предоставлении кредитов. ESG – это окружающая среда (Environment), социальное (Social) и корпоративное управление (Governance). Если оборонное предприятие не соответствует этим критериям, вход в банки для него закрыт.
Возможно, этот механизм для крупных предприятий безвреден и даже социально полезен. Для ста крупнейших компаний мира по производству вооружений пандемия не стала камнем преткновения, и они только увеличили свои продажи. Несмотря на напряжённую ситуацию в мировой экономике, по данным того же SIPRI в 2020 году компании продали оружия и военного оборудования на 531 млрд долларов – на 1,3% больше, чем в 2019-м.
Как утверждает Ральф Кетцель, на указанных выше основаниях BayernLB (банк Баварии) «больше не хочет иметь ничего общего с KMW». На запрос KMW был получен ответ: «Согласно всем договорным соглашениям, деловые отношения с военными компаниями прекращаются, когда они внесены SIPRI в список крупнейших оружейных компаний мира, процент продаж которых превышает 20% расходов на критерии ESG».
И всё же для средних и мелких предприятий новые решения Еврокомиссии в части финансирования и кредитов опасны, поэтому руководители оборонных предприятий ожидают от политиков вмешательства в современную систему регулирования социальной таксономии, в соответствии с которой инвестиции в вооружение, в отличие от инвестиций в ядерную энергетику или добычу природного газа, согласно недавно принятому решению, не считаются устойчивыми. Это означает, что источники денег для средних и мелких поставщиков для оборонной промышленности постепенно иссякнут.
Немецкие газеты обошла фотография министра обороны Кристине Ламбрехт (Christine Lambrecht) на бронетранспортёре во время посещения 9-й танковой бригады в Мюнстере (Нижняя Саксония). Но такой демонстрации недостаточно.
Оборонная промышленность хочет, чтобы политики проголосовали за финансовую основу обороноспособности Европы. Ханс Ацподиен (Hans Atzpodien), управляющий директор Федеральной ассоциации немецкой индустрии безопасности и обороны (BDSV), требует: «Этот сигнал должен быть настолько чётким и недвусмысленным, чтобы он не позволял банкам – как они это делают сейчас – выступать в качестве судей о существовании или отсутствии нашей общественной безопасности».
Иначе происходит, например, в автомобильной промышленности, где есть несколько потенциальных поставщиков почти для каждого компонента. Но для производства танков необходимы узкоспециализированные промышленные навыки, которым нельзя научиться в плановом порядке. Ноу-хау передаётся от старших сотрудников к младшим только в хорошо зарекомендовавших себя командах. Если разорвать эти команды на части, их творческие способности обычно исчезают навсегда.
Немецкая промышленность уже переживала подобные катастрофы. Например, после того, как обанкротилась германо-американская авиастроительная компания Fairchild Dornier, возможность проектировать и строить реактивные авиалайнеры была навсегда утеряна для Германии.
Чтобы сократить расходы, крупная моторостроительная компания MAN из Аугсбурга отказалась от изготовления многотонных коленчатых валов для судовых двигателей. Теперь, к лучшему или к худшему, она зависит от трёх глобальных поставщиков, которые могут диктовать цены и условия по своему усмотрению.
«Броня крепка, и танки наши быстры» – так пелось в советской песне прошлых лет. Чтобы нечто подобное можно было говорить и о немецких танках сегодня, по мнению немецких военных специалистов, необходимо сохранить существующие корпоративные связи в оборонной промышленности. Например, компания Friedrich Wilhelms-Hütte Stahlguss в Мюльхайме является единственным производителем литых стальных деталей для «Пумы». А такие танки, как Leopard 2, могут быть изготовлены лишь единственным в западном мире консорциумом KMW и Rheinmetall: британская, французская, а также американская промышленности отказались от производства такой техники. Если не считать производственных мощностей Китая и России, в мире остаётся только один такой производитель в Южной Корее. Более Западной Европе надеяться не на кого.
Виктор Фишман
