Коренная одесситка Юлия предпочитала зимы проводить на море – Таиланде, Шри-Ланке, Бали – вместе со своей маленькой дочкой. Но в конце прошлого года они решили, что слишком соскучились по маме и сестре, которые живут в Херсоне, и отправились к ним на все новогодние праздники. 6-летней Люсе и её другу-спаниелю Жакобу так понравилось в гостях у бабушки с тётей, что домой не торопились. Собирались это сделать после 8 марта, когда Одесса традиционно проснётся от зимней спячки.
«Собирайтесь, началась война, мы уезжаем»
Эту фразу ещё сонная Юлия услышала около 7 утра, когда наконец нажала на экран вибрирующего мобильного. Звонила сестра, которая жила неподалёку. Юлия разбудила Люсю и сообщила новости маме, но та даже слышать не захотела об отъезде. «Я не смогла оставить маму, а сестра отказалась ехать без нас. Так мы все и остались в Херсоне», – говорит Юлия.
Город стал наполняться военной техникой РФ с самых первых дней войны. Оккупанты бросили большие силы именно на это направление ради получения доступа к воде для Крыма. Люди кинулись в магазины за продуктами. Везде возникли огромные очереди: в магазины, аптеки, банкоматы. Хлеб сразу стал дефицитом. «Я до сих пор помню, как по жуткому холоду стояла в очереди за продуктами по три-четыре часа, – вспоминает Юлия. – Поначалу это выглядело как в плохом кино про войну, актёрами которого мы поневоле оказались».
По городу оккупанты перемещались только на технике, базируясь у здания обладминистрации в центре. Тысячи жителей Херсона с первых дней войны шли колоннами по центральным улицам вдоль вражеских танков и БТР с призывами к войскам РФ оставить их город. «Оккупанты в балаклавах в те дни молча смотрели на нас поодаль. Мы подходили к ним, уверяли, что у нас всё в порядке и никого не нужно „освобождать“, – вспоминает Юлия. – Было заметно, что они и сами не понимают, что тут забыли».
В начале марта ситуация резко изменилась. Оккупанты стали кидать в людей дымовые шашки, иногда применять оружие. Просматривать видео с дронов, вычислять участников митингов и потом выламывать двери их квартир. У некоторых прямо на улице во время проверок рвали паспорта со словами «он тебе не нужен, скоро российский получишь». Каждый день в группах сыпались десятки сообщений о том, что пропадают люди: отцы, братья, мужья. Люди закрылись в своих жилищах и приготовились к худшему.
В таком режиме пришлось провести целый месяц. Кипятили и охлаждали воду из крана, чтобы лишний раз не выходить из дому. «Числу к 10 апреля появилась информация, что вот-вот ждут приезда то ли кадыровцев, то ли кого-то ещё, кто отличаются особой жестокостью в обращении с гражданскими. Потом резко отключили мобильную связь, телевидение и интернет. Стало по-настоящему страшно. Мы все уже знали об ужасах Бучи, а у сестры – две дочери 15 и 18 лет», – вспоминает Юлия. Вместе с тем из надёжных источников сестре сообщили, что с 15 апреля оккупанты полностью закрывают город на выезд. И они поняли, что выбора уже нет, надо рисковать.
Семья Юлии записалась в очередь на выезд с эвакуационной колонной. Водители-волонтёры маршрут выстраивали каждый раз с поправками, какими-то окольными путями, через сёла, часто – бездорожью. Юлия с сестрой уговорили 70-летнюю маму эвакуироваться в Одессу, и 14 апреля в 5 утра на своей машине вшестером (все – женщины) с собакой примкнули к одной из таких колонн.
«Очень важно было знать, через какие блокпосты русских ехать, – говорит Юлия. – Знакомая сестры ехала с мужем уже после нас. Они что-то напутали с маршрутом, и их машину расстреляли». Юлия говорит, что россияне на первых блокпостах вели себя издевательски галантно и даже не просили открывать багажник. Но уже на третьем таком отношение и тон оккупантов стали иными: «С чего это вы уезжаете?», «Всё там у вас спокойно, не выдумывайте!», «Неблагодарные свиньи, для вашего же блага стараемся!». Машину перерывали целиком, потрошили личные вещи, проверяли телефоны. «Нас предупредили, чтобы мы почистили всё: фото, видео, чаты», – вспоминает Юлия. На их глазах избили и куда-то увезли молодого парня, в телефоне которого что-то «не то» нашли. После Николаева, когда наконец начались украинские блокпосты, экипажу семьи Юлии удалось выдохнуть с облегчением. В Одессе были к вечеру.
«Здесь море немного другое»
В родном городе Юлии ситуация и сейчас далёкая от спокойствия. В этот морской город периодически прилетают вражеские снаряды. Но сестра и мама сразу заявили, что дальше они никуда не поедут. «Сестра сказала, что это её место силы, и сама судьба вернула их в Одессу, – говорит Юлия. – К тому же ей ещё до выезда предложили здесь работу, и ждали. Мой же небольшой бизнес услуг в Украине остановился полностью».
После бомбардировки 23 апреля, когда погибли мирные жители в соседнем доме, Юлия устала от уговоров и спустя два дня с дочкой Люсей и минимумом вещей села в эвакуационный автобус, который шёл в Словакию. Собаку пришлось оставить маме. В начале мая, побыв немного в словацком Кошице, а после в чешском Брно, уже на поезде они приехали в Гамбург, а после – в Шверин.
«Почему мы сперва выбрали Гамбург? – рассказывает Юлия. – Во-первых, здесь давно живёт моя подруга-одноклассница, которая с самого начала нас звала и во всём нам помогает. Во-вторых, здесь есть море. Пусть Северное, холодное, но я без него долго не могу». В ведомстве по делам иностранцев Гамбурга им сообщили, что город уже переполнен и свободного соцжилья больше нет. Но подруга помогла найти небольшую уютную квартиру в Шверине, куда Юлия с Люсей на днях переехали.
«Нам здесь нравится, – говорит Юлия, глядя на то, как радостно общается её Люся с утками местного озера Иннензее. – Спасибо Германии, что понимает, через что нам пришлось пройти, и за то, что приняла нас в гости. Конечно, без знания языка первое время будет сложно, но уверена, мы справимся. К тому же, до моря отсюда тоже недалеко».
Роман Сулима
