Чичибабин родился в Кременчуге в семье офицера, в десять лет с родителями переехал в город Чугуев. Там он начал ходить в литературную студию, и за то, что с раннего детства писал стихи, получил прозвище «Борис-Рифмач». После школы он поступил в Харьковский университет на исторический факультет, где его и застала война. В ноябре 1942 года поэта призвали на военную службу, и до самой победы Борис служил механиком в Закавказье.
В июне 1946 года Чичибабин был арестован и осуждён за «антисоветскую агитацию». Скорее всего, причиной ареста были стихи. В заключении поэт провёл ровно пять лет. С 1953 года работал бухгалтером (долгое время представляясь именно бухгалтером, а на поэтом), но постепенно входил в литературную жизнь – заводил знакомства, в том числе с другим харьковским поэтом – Борисом Слуцким.
Впрочем, к поэтам-фронтовикам Чичибабина относить не следует, полагает в разговоре с «РГ/РБ» Светлана Михеева, литератор и эссеист, специалист по поэзии Чичибабина. «В то время русская поэзия была разнообразна. Чичибабин, хоть и служил всю войну, как поэт вырос на других тяготах, на совсем ином роде страдания. Его героизм и его победа – а ими, как мне кажется, пропитана вся его поэзия – совершенно в другом: совершенствование человека в личном подвиге чистоты. Нравственные требования к самому себе, преодоление самого себя в страдании, которое отпущено, и, наконец, возвышение в любви – только это даёт поэту голос, право голоса», – полагает Михеева.
Отношения с властями продолжали оставаться скверными. Студию для молодых авторов, которую он вёл в Харькове, разогнали по указанию КГБ, в 1973-м исключили из Союза писателей (СП), год спустя вызвали в «органы» лично и предупредили, что если он продолжит распространять самиздат, на него заведут дело. В СП СССР его восстановили только в 1987 году – и, как указывают историки литературы, его «возвращали» те же люди, что и исключали.
«Проблема» Чичибабина была стандартной для диссидентов: он не собирался мириться с окружающей действительностью, с тем, что наблюдал всю свою жизнь, и как раз об этом говорится в его самом знаменитом стихотворении: «И не по старой ли привычке // невежды стали наготове – // навешать всяческие лычки // на свежее и молодое? // У славы путь неодинаков. // Пока на радость сытым стаям // подонки травят Пастернаков, – // не умер Сталин».
Хотя, конечно, Чичибабин писал много чего ещё – даже в советские времена у него вышло несколько «разрешённых» сборников. Ещё в тюрьме он написал ставшие знаменитыми в виде песен «Красные помидоры» и «Махорку», а в дальнейшем откликался как на события в «большом» мире, так и на личные переживания. Светлана Михеева отмечает стихи «Живу на даче. Жизнь чудна» (1966) и «Ночью черниговской…» (1977), а также стихотворение «Вновь барыш и вражда верховодят тревогами дня». Написанный Чичибабиным за год до смерти, сейчас этот текст читается едва ли не как пророчество. В нём (и не только в нём) он размышляет об Украине и России, делая довольно неутешительные выводы.
Стихи Чичибабина сейчас известны не так, как они того заслуживают. «Его идея как раз в том, чтобы отречься от себялюбия, стать чистым голосом, умалиться, чтобы услышать Божественное Слово – и его нести людям. Чичибабин – вестник, а не стяжатель популярности, какой-то эфемерной славы. Чичибабин сложен, он не убаюкивает, он дерзит, лишает читателя комфорта. Он закономерно недостаточно популярен у „широких слоёв населения“ – и не может быть популярен. Но тот, кто должен его прочесть – прочтёт», – полагает Светлана Михеева.
Чичибабин скончался 15 декабря 1994 года в Харькове. Детей у него не было.
Григорий Аросев
