Она была моделью, актрисой, красавицей и, возможно, нравилась Ивану Бунину, если вспомнить, что известие о присуждении ему в 1933 году Нобелевской премии он встретил за просмотром в кинотеатре Парижа «какой-то весёлой глупости под названием „Бэби“»: «смотрю на экран с особенным интересом: играет хорошенькая Киса Куприна, дочь Александра Ивановича». Но на наш взгляд, главным для него было, что это играет дочь знаменитого Куприна, с которым Бунина связывала многолетняя творческая дружба, а в Париже они даже жили в одном доме.
Хотя к тому времени в своей известности отец и дочь поменялись местами. Франция знала актрису Kissa Kouprine: один за другим выходили фильмы с её участием, портреты красавицы украшали обложки журналов. А об авторе «Поединка» и «Гранатового браслета» мало кто знал или помнил: даже таксист-эмигрант, как-то вёзший Куприна и услышавший его фамилию, якобы спросил: «Вы, случаем, не отец знаменитой Кисы Куприной?». Дома Александр Иванович с возмущением пересказал эти слова, но деланно: писатель, видевший в дочери неплохую художницу и не любящий её кинопрофессию, гордился успехом обожаемой Ксении.
В этом обожании она купалась с детства. Родители – Александр Куприн и Елизавета Гейнрих, души в ней не чаяли: маленькая Киса, как её звали в семье, росла настолько избалованной и капризной, что переводчик Фёдор Фидлер запомнил Кису как «дерзкое, с холодным эгоистическим взглядом, неприятное четырёхлетнее существо!».
Оценка чересчур суровая для «четырёхлетнего существа», тем не менее Ксения, превратившись к 16 годам в жизнерадостную красавицу, действительно осталась холодной эгоисткой. Жившие и в России небогато («Что бы я был за русский писатель, если бы умел устраивать свои дела?» – говорил Куприн), в эмиграции они, несмотря на пять авторских сборников, публикации в прессе, перевод на французский «Ямы», едва сводили концы с концами. Вдобавок писатель, тоскуя на чужбине, стал всё чаще выпивать и всё меньше писать. А Ксения поступила сначала манекенщицей в Дом моды Поля Пуаре (Paul Poiret) – на подвиги «забыть танцы, развлечения, забыть самоё себя» ради учёбы, как её призывал друг семьи художник Пётр Нилус, она была не готова. Да и деньги были очень нужны. А в 1927-м, сыгравшая свою первую роль у режиссёра Марселя Л’Эрбье (Marcel L’Herbier) в немом фильме «С дьяволом в сердце», Ксения вприпрыжку побежала вверх по лестнице славы. Не оглядываясь на родных и снисходительно разговаривая с отцом-«неудачником». Роскошные наряды, приёмы, поклонники, красавцы-партнёры по фильмам, дружба с Эдит Пиаф (Édith Piaf), Антуаном де Сент-Экзюпери (Antoine de Saint-Exupéry) и его женой Консуэло… «Я была легкомысленной девчонкой, мне казалось тогда, что весь мир у моих ног!» – писала потом актриса.
А мир вскоре отряхнул коленки и пошёл падать у других ног. Случилось это почти одновременно с отъездом родителей. В 1936-м вышел последний фильм с участием Kissa Kouprine. В 1937 году неизлечимо больной Куприн решил вернуться на Родину. Но Киса, даже понимая, что родителям без неё придётся тяжело, не пожелала оставить свою прекрасную жизнь и новую любовь – французского лётчика (он потом погиб в автомобильной аварии, а Ксения так и не вышла замуж).
С кино, ставшим звуковым, Куприной пришлось распрощаться: мода на русских во Франции прошла, «славянская душа» надоела… Отвернулось от Кисы и русские эмигранты, считая, что она «продала родителей большевикам». Бывшая звезда перебивалась случайными заработками, а после войны, обратившись за помощью в советское посольство, подрабатывала переводчицей, сопровождая делегации советских спортсменов. В 1958 году Союз писателей СССР, узнавший о её неустроенной жизни, пригласил Ксению вернуться в Россию, которую она покинула в 11-летнем возрасте (Куприна родилась в 1908 году в Гатчине под Санкт-Петербургом). Страна встретила её вежливо, но не более. Дали в Москве квартирку на Фрунзенской набережной и работу в Театре им. Пушкина. Звёздных ролей у Кисы, прослужившей там до 1979-го, не было.
Зато она наконец-то многое сделала для памяти отца: продала Литфонду его архив (что позволило Ксении вполне достойно прожить свои последние годы), написала книгу «Куприн – мой отец», основала в 1981-м, уже смертельно больная, дом-музей Куприна у него на родине.
Были у Ксении ещё два важных момента в судьбе. Первый, когда она в Москве впервые узнала, насколько отец известен на родине. Вёзший её таксист, услышав, что она дочь самого Куприна, чуть не врезался в столб от удивления.
Второй – «воссоединение» семьи. В 1938 году умирающий Куприн просил жену: «Ксению скорее позови, я не могу без неё больше…» – «Оденьте меня как следует. За мной пришли родители», – просила в 1981 году медсестёр умирающая Ксения. Прах Ксении захоронили рядом с родителями (Елизавета Морицовна умерла в блокаду) на Литераторских мостках Волковского кладбища Петербурга.
Маргарита Дорштейн
