К главному делу своей жизни настойчивый и целеустремлённый Алексей Щусев шёл довольно уверенно. В 18 лет он поступил в Петербургскую академию художеств, где его наставниками были Александр Бенуа и Илья Репин. Биографы Щусева, отмечая его несомненный талант, говорят, что «судьба дала ему не только талант, но и множество шансов воплощения этого таланта, достижения какого-то профессионального и социального успеха. И Щусев не упустил ни одного шанса. Он был человеком результата».
Однажды студент третьего курса Академии художеств узнал из газет о смерти генерала Дмитрия Шубина-Поздеева. И буквально через несколько дней, не имея за душой ни писем, ни рекомендаций, заявился к генеральской вдове с готовым эскизом надгробия. Поражённая и самим проектом, и обезоруживающей самоуверенностью двадцатилетнего архитектора, генеральша согласилась.
Так на кладбище Александро-Невской лавры появилось первое творение Щусева – солидный памятник из кованого железа. Его автор вскоре окончил Академию художеств и начал пробовать силы в архитектурной мастерской при Святейшем Синоде – он проектировал церкви и иконостасы. Щусев восстанавливал уникальную церковь XII века в древнем Овруче, проектировал храм преподобного Сергия Радонежского на Куликовом поле и Марфо-Мариинскую обитель в Москве. За эти и другие работы в 1910 году 37-летнему архитектору присвоили звание академика.
Год спустя он получил крупнейший государев заказ: создать проект восточных ворот Москвы – Казанский вокзал. Правление дороги выделило на строительство баснословную сумму – 3 миллиона золотых рублей. На подготовку ушло более двух лет.
В середине 1913 года Щусев представил в Министерство путей сообщения детальный проект вокзала: многоступенчатую конструкцию венчало сооружение, воспроизводящее башню Сююмбике – дозорную (сторожевую) башню, входящую в ансамбль Казанского кремля. На её шпиле – мифический змей Зилант – символ древней Казани.
Реконструкция старой Москвы
Но тут случился Октябрьский переворот. И новая – советская – власть, руководимая Лениным, закрыла Марфо-Мариинскую обитель и заморозила стройку Казанского вокзала. Однако их создатель чувствовал себя неплохо. Коммунистом Щусев не стал, но советскую власть принял довольно спокойно: «С попами договаривался, и с большевиками договорюсь», – говорил мастер. Более того, уже в 1918 году по заданию советского правительства он приступил к проекту перепланировки Москвы.
В то время Москва ещё не была самостоятельной административной единицей и рассматривалась как неотделимая часть Московской губернии. Поэтому Щусев-градостроитель выдвинул идею перенести административный центр города на северо-запад, на Петроградское шоссе. Это позволяло оставить неприкосновенными Кремль, Китай-город и значительную часть Белого и Земляного города. Очевидно, что Щусев ориентировался на концепцию «города-сада», сложившуюся в Европе ко второй половине XIX века и исходившую из экономически обоснованной концепции английского философа Эбенизера Говарда (Ebenezer Howard). В своей публикации «Города-сады будущего» (Garden Cities of Tomorrow, 1898) этот социолог-утопист предлагал создать комфортные спутники вокруг промышленных городов. Такая экологическая идея была переложена Щусевым на более крупный планировочный модуль применительно к Москве и её окружению.
Так образовался «План разгрузки Москвы», составленный Архитектурной мастерской Моссовета. Принципу разгрузки Москвы соответствовала новая схема наземного и водного транспорта: серьёзная реконструкция речного порта, развитие московского железнодорожного узла как самой перспективной системы пассажирского транспорта (соединение железных дорог разных направлений, строительство целостного комплекса центральных вокзалов). Акцент делался на радиально-кольцевой планировке, что стало особенно явным в опубликованном варианте проекта 1923 года. Традиционная структура города подчёркивалась зелёными клиньями парков, «дотягиваемых» до Садового кольца, а в некоторых случаях и до бульваров, что сохранилось далее в «сталинском» генеральном плане 1935 года.
Всё это – нестабильность стиля массовой застройки Москвы и особенно предполагавшиеся вокруг неё города-сады с индивидуальными домами – не могли принять тоталитарные идеологи, прикрепившие к проекту «Новая Москва» броский ярлык «музейного». Дело дошло до публичного разбирательства московских чиновников с архитектором, хотя он уже был к тому времени официально признанным автором проекта мавзолея Ленина. .
История с мавзолеем
Сразу же после смерти Ленина, в ночь на 24 января 1924 года, Алексей Щусев получил задание от правительства срочно спроектировать и построить временный мавзолей для Ленина, который предстояло возвести за трое суток – ко дню похорон. Государственная комиссия по похоронам определила, что мавзолей «должен был быть величественным, но лаконичным, и вписываться в архитектуру Кремлёвской площади». В мавзолее предусматривался доступ к телу Ленина всем желающим проститься. Позднее Щусев вспоминал: «Я имел время только для того, чтобы захватить необходимые инструменты из своей мастерской, а затем должен был направиться в предоставленное мне для работы помещение. Прежде чем приступить к эскизу, я пригласил для совещания о его архитектурных принципах Виктора Веснина и Петра Антипова. Я высказал свои соображения, что силуэт мавзолея не должен быть высотным, а иметь ступенчатую форму».
В январе 1925 года Президиум ЦИК СССР определил условия первого международного конкурса, учредил 10 премий и поручил комиссии во главе с Анатолием Луначарским рассмотрение проектов. Однако объявленный конкурс не дал удовлетворительных результатов. Поэтому правительство поручило академику Алексею Щусеву точно воспроизвести деревянную ленинскую усыпальницу в камне.
И он, по выражению Александра Васькина, автора биографии Алексея Щусева в серии «Жизнь замечательных людей» (2012), создал «первопрестольной алтарь для поклонения новой коммунистической религии». Щусев умел идти на компромиссы.
Неудивительно, что в этот период его отношения с прославленными русскими художниками Михаилом Нестеровым и Виктором Васнецовым, презиравшими новую власть, стали крайне напряжёнными. Русские художники никак не могли принять эту работу Щусева, не хотели подавать ему руки.
Каменный мавзолей был возведён к октябрю 1930 года и стал неотъемлемой частью Красной площади в Москве.
Претенденты на соавторство
Многолетний помощник Алексея Щусева, архитектор Никифор Тамонькин приписывал себе главную заслугу в разработке образа мавзолея. При этом он ссылался на дворянское происхождение Щусева, которое якобы позволило ему обвести вокруг пальца бедного крестьянского сына Тамонькина.
Архитектурный критик Алексей Клименко неоднократно утверждал, что автором мавзолея был один из сотрудников мастерской Щусева архитектор Исидор Француз, ссылаясь при этом на якобы обнаруженные российским искусствоведом, исследователем архитектуры русского авангарда Селимом Хан-Магомедовым чертежи, где надпись «Щусев» сделана сверху выскобленной фамилии «Француз».
Исидор Аронович Француз родился в еврейской семье. Работал художником-агитатором в Одессе. В 1921 году был командирован в Москву во ВХУТЕМАС; работал в личной мастерской Щусева и принимал участие во всех его крупных проектах. Щусев, по версии Клименко, был указан единоличным автором сооружения, так как советская власть «не хотела», чтобы публика знала о еврейском происхождении истинного автора.
Об этом же пишет в своих мемуарах знаменитый артист Александр Ширвиндт: «Первый муж моей мамы, архитектор по фамилии Француз (национальность, правда, фамилии не соответствовала) – автор многих построек в Москве, в том числе Мавзолея Ленина. Работал в мастерской у Щусева. Как это принято в архитектурном мире, первой всегда стоит фамилия руководителя мастерской, а уж потом – фамилии фактических авторов проекта. Так с годами осталось только имя Щусева, хотя настоящим автором был Француз. Папаша мой отбил маму у Француза – тот, бедный, остался и без Мавзолея, и без мамы».
Александр Васькин по этому поводу вспоминает, что Селим Хан-Магомедов «чуть не вылетел из партии, и был скандал на почве национальной: что ты, мол, нам поганишь своими еврейскими фамилиями историю советской архитектуры и вообще Красную площадь – такой был разговор в Институте теории архитектуры, где работал Селим Омарович, а я учился в аспирантуре, почему всё это и знаю».
Опала и признание
В жизни Алексея Викторовича Щусева были разные периоды. 30 августа 1937 года «Правда» опубликовала статью, в которой Щусев обвинялся в плагиате, «моральной нечистоплотности», «контрреволюционных настроениях» и покровительстве арестованным художникам. В течение недели обличительная кампания приобрела характер организованной травли. Возможная косвенная причина преследования, упомянутая в воспоминаниях Никиты Хрущёва, – публичное сочувственное высказывание Щусева по поводу казни командарма 1-го ранга Иона Якира (Щусев был хорошо знаком с кишинёвскими родными Якира). Сталин был об этом осведомлён, но предпочёл оставить Щусева в покое. Ещё одной причиной могли послужить пререкания Щусева с председателем Совнаркома Вячеславом Молотовым на первом съезде Союза советских архитекторов в июне 1937 года.
Щусев на время исчез из публичного поля и, по воспоминаниям его помощницы Ирины Синёвой, затворился в своём доме в Гагаринском переулке. НКВД не пытался преследовать его: архитекторы уровня Щусева имели особый иммунитет против политических репрессий.
Война отвлекла внимание особых органов от личности Щусева. А его творения продолжали жить своей особой жизнью. В 1941 году по приказу Гитлера была создана сапёрная команда для взрыва Кремля и мавзолея. Но эта операция осталась только на бумаге.
На время Великой Отечественной войны тело Ленина было вывезено в Тюмень, а доступ в мавзолей прекращён. Потребовалось также замаскировать музей от вражеской авиации.
24 июня 1945 года на Красной площади состоялся Парад Победы, во время которого колонны солдат бросали к подножию мавзолея знамёна и штандарты Германии. Среди двухсот немецких флагов был личный штандарт Адольфа Гитлера.
В последнее десятилетие своей жизни Алексей Щусев получил четыре Сталинские премии: премия 1940 года за здание института марксизма-ленинизма, премия 1946 года за саркофаг Ленина, премия 1948 года за театр имени Навои в Ташкенте и премия 1952 года (посмертно) за станцию метро «Комсомольская» Кольцевой линии. В мае 1949 года, во время рабочей поездки в Киев, Щусев перенёс сердечный приступ и через несколько дней скончался в московской больнице.
Сразу же после смерти Щусев был удостоен беспрецедентных почестей. Организованная кампания по увековечению памяти мастера возвела его на первое место среди всех советских архитекторов, примерно на такой же уровень, который занимал среди советских поэтов Владимир Маяковский.
Эпилог
Интересно, что после смерти Сталина был объявлен конкурс на сооружение пантеона великих людей, но затея ничем не закончилась. Коллеги Щусева предлагали самые разные проекты и варианты размещения – снести для постройки пантеона ГУМ, Исторический музей, перенести пантеон на Воробьёвы горы и другие. Но представленные проекты так и остались нереализованными.
Алексей Щусев обладал недюжинным талантом. Об этом таланте создателя мавзолея свидетельствует и то, что никому из его зарубежных коллег, участвующих в создании аналогичных сооружений в Китае, Вьeтнаме, КНДР и других замечательных странах, не удалось превзойти тот первый, советский мавзолей. И всё же, как считают исследователи, наибольший интерес с художественной точки зрения представляют его, Щусева, работы начала XX века и второй половины 1920-х годов. В основном это храмовые сооружения, к которым, безусловно, имеет отношение сам мавзолей.
Виктор Фишман
