Он писал, что мог бы быть двести лет назад «счастливым пастором» – но ему выпало жить во время больших войн и кризисов. Он говорил, что в его времена «ложь выдавали за правду, убийство – за благодеяние, а лёгкий ветер – за нечто очень твёрдое». Однако если свобода что-то и значит, то это право «говорить людям то, что они не хотят слышать», – писал он. Его не читали и не слушали почти всю его жизнь, а к тому моменту, когда услышали и начали читать, он уже умирал.
Джордж Оруэлл (George Orwell) и по сей день остаётся одним из самых читаемых писателей англоязычного мира, а великий роман «1984» недавно установил рекорд продаж в путинской военной России. Но он написал и много другого – и даже помимо не менее великого «Скотного двора». В своих текстах Оруэлл описывал своё время, тридцатые и сороковые годы – грозные, грозовые и страшные.
Биограф Бернард Крик (Bernard Crick) назвал Оруэлла самым важным британским политическим писателем со времён Свифта. В другой биографии Питер Льюис (Peter Lewis) восхвалял его как неукротимого моралиста, не связанного ничем (и никем), кроме собственной совести. Об Оруэлле писали, что он одиночка и аутсайдер, упрямый меланхолик, замкнутый, склонный к саморазрушению, полный противоречий «трудный сын Англии».
«Недостаточно похлопать пролетария по спине»
Настоящее имя писателя – Эрик Блэр (Eric Blair). Он родился 25 июня 1903 года в Мотихари, на северо-западе Индии, где его отец служил в колониальной администрации. В следующем году мать увезла Эрика и дочь Марджори в Британию. Будущий писатель учился в Итоне, а в возрасте 19 лет отправился в Бирму – нести «бремя белого человека». Эрик Блэр пять лет работал полицейским – классическим британским бобби в пробковом шлеме с дубинкой. Но это внешне, а внутренне он был другим – он одинаково ненавидел обе стороны, на которые работал. Колониальную политику Лондона он считал отвратительной тиранией, но и от местного населения был не в восторге, называя его «подлой толпой» и делая другие, подчас более жёсткие признания – к примеру, в адрес буддийского духовенства. В свои 24 он завершил службу на благо короны и покинул ряды «привилегированного» класса, чтобы делать то, что он считал своим долгом.
Карьера писателя Джорджа Оруэлла начиналась на дне, в нищете и голоде, в грязи и смраде. Он жил в Париже, где зарабатывал на жизнь посудомойщиком, и в Лондоне, где был примерно в таких же условиях. В 1933 году он написал первую книгу – «Фунты лиха в Париже и Лондоне», и именно тогда появился псевдоним Оруэлл – в честь реки Оруэлл, его любимого места в Англии. Он продолжал писать, но предполагал, что никогда не сможет добиться успеха.
В 1936 году, во время Великой депрессии и массовой безработицы, он ездил в промышленные районы северной Англии, встречался и общался с шахтёрами, опубликовав в итоге несколько заметных репортажей и знаменитую «Дорогу на Виган-Пир». «Недостаточно похлопать пролетария по спине и сказать ему, что он такой же хороший человек, как и вы», – писал Оруэлл.
В том же 1936 году он женился на Айлин О’Шонесси (Eileen O’Shaughnessy), и уже через полгода они отправились в Испанию – воевать на стороне республиканцев. Оруэлл попал на Арагонский фронт, а Айлин работала в Независимой рабочей партии, которая занималась прибывавшими в Испанию британскими добровольцами. 20 мая 1937 года Оруэлл был ранен в горло франкистским снайпером.
О том, что Оруэлл видел на войне, была написана повесть «Памяти Каталонии». Писатель признавался, что искренне поверил в социализм, но его убеждения были попраны предательством сталинистов – Оруэлл столкнулся с чистками «предателей», отколовшихся от Москвы революционных групп и просто инакомыслящих. Впрочем, левая английская интеллигенция, которую Оруэлл искренне презирал, ничего этого слышать просто не хотела.
Несколько лет после возвращения Оруэлл и Айлин провели в Хартфордшире, вдали от больших городов, которые он терпеть не мог. Там они занимались домашним хозяйством и работали в своём магазинчике.
«Мы движемся к эпохе тоталитарных диктатур»
Оруэлл вернулся в Лондон после начала Второй мировой – он, как пишут биографы, чувствовал себя полностью в своей тарелке на фоне бомбардировок, горящих зданий и прочих военных горестей. Но они, всяческие беды и невзгоды, были ему близки, и единственное, что его по-настоящему печалило – то, что его из-за уже диагностированного туберкулёза не взяли в армию.
Это было время серьёзной газетной работы – он писал статьи, рецензии, крупные литературно-политические очерки, раскрывающие душу, дух и болезни эпохи. Конечно, Оруэлл войну не смаковал – он писал агрессивно, полемически, но и глубоко пессимистично.
В Сталине и Гитлере Оруэлл видел крах либеральной христианской культуры в Европе. «С почти смертельной твёрдостью мы движемся к эпохе тоталитарных диктатур, к эпохе, когда свобода мысли будет сначала смертным грехом, а затем пустым, абстрактным понятием. Независимо мыслящая личность будет уничтожена», – писал Оруэлл. «Тем не менее, – настаивал он, – нужно вести политическую борьбу, как врач должен пытаться спасти жизнь пациента, который, вероятно, всё равно умрёт».
Весной 1944 года, когда весь западный мир ещё любовался отважным «дядюшкой Джо» («Джозефом» Сталиным), Оруэлл закончил повесть «Скотный двор», где «все животные равны, но некоторые равнее». Три английских и около 20 американских издателей вернули ему рукопись. Даже знаменитый поэт Т. С. Элиот (T. S. Eliot), о ту пору директор издательства Faber&Faber, не был убеждён, что эта книга о том, «о чём сейчас следует говорить».
Через год, в первое мирное (условно мирное) лето «Скотный двор» в одночасье стал бестселлером и был провозглашён величайшей сатирой со времён «Гулливера» того же Свифта. А вот советская «Правда» писала: «Оруэлл брызгает ядовитой слюной и во всём плохом винит народ».
«Хотите ли вы стать вдовой писателя»
Оруэллу было 42 года, и внезапно он стал известным писателем. Но он также был больным и несчастным человеком. В том же 1945-м Айлин умерла, он остался один с маленьким Ричардом, которого они усыновили за год до того – и которому срочно была нужна новая мать (Оруэлл держал в уме и вероятный собственный близкий конец). «Вся моя жизнь состоит из работы и беспокойства о том, как хорошо устроить Ричарда. Иногда я просто чувствую себя чертовски одиноким», – написал он однажды одной из своих новых знакомых. И добавил: «На самом деле я спрашиваю вас, хотите ли вы стать вдовой писателя».
Он переехал с сыном на отдалённый остров Джура у западного побережья Шотландии, в заброшенный фермерский дом без электричества и телефона. Это место называли самоубийственным из-за местоположения и того, что ближайший врач был в 30 милях. Один критик писал, что Оруэлла туда привело «желание смерти», а другой добавил, что Оруэлл был человеком, который «просто хотел страдать». Но сам писатель говорил, что ему там хорошо, а холодный дом подходит для работы над книгой – утопией в форме романа. Он должен был называться «Последний человек в Европе», но получил название «1984» – писатель поменял местами две последние цифры года, на который пришёлся основной этап работы над текстом.
«Во всём мире, – говорил Оруэлл, – тоталитарные идеи поселились в умах интеллектуалов, и я пытался логически осмыслить эти идеи».
Книга не позволила ему лечь в больницу тогда, когда об этом говорил его врач – кто знает, может, это промедление и стало роковым. Весну 1949 года Оруэлл провёл в санатории на юге Англии. «1984» был опубликован в июне того же года. В сентябре его перевели в больницу Лондонского университета. 13 октября он женился на Соне Браунелл (Sonia Brownell), помощнице давнего друга, работавшего в литературном журнале Horizon. «У меня есть самые веские причины остаться в живых», – говорил Оруэлл.
Но не удалось.
Он умер от лёгочного кровотечения в ночь на 21 января 1950 года в возрасте 46 лет. Писатель был похоронен по обряду англиканской церкви на кладбище Саттон-Кортни примерно в часе езды от Лондона. На его надгробии надпись: «Здесь покоится Эрик Артур Блэр». Псевдонима «Джордж Оруэлл» на нём нет.
Оруэлл не был простым и лёгким человеком, возможно, не был и приятным. Но то, о чём он мечтал, по словам его друга и единомышленника Артура Кёстлера (Arthur Koestler), легко понять: «Никто не должен быть бедным, и никто не должен иметь возможность определять, что должны думать и делать другие люди».
Григорий Аросев
