В конце первой декады марта в США произошло громкое банкротство в финансовой сфере: обанкротился «Банк Кремниевой долины», занимавшийся поддержкой местных хай-тeк-компаний и стартапов. С долей рынка больше 25% это был крупнейший банк Кремниевой долины. Средства вкладчиков на счетах достигли к концу 2022 года 175 млрд долларов – американская система страхования вкладов гарантирует их на сумму до 250 тысяч. Банк обратился за поддержкой, государство отказалось его спасать. Банкротство Silicon Valley Bank – не единственное в банковской сфере США за последние месяцы, но наиболее громкое.
Вслед за ним глобальные проблемы возникли у эталонного швейцарского банка – цюрихского Credit Suisse с 167-летней историей. Она завершилась бесславно. Бегство клиентов и вкладчиков, череда скандалов и потрясений привели к необходимости гарантий государства и в итоге к поглощению конкурентом, банком UBS за 3,2 млрд франков. Потрясения на финансовом рынке не обошли стороной и Германию – после сделки UBS с Credit Suisse заметно снизились курсы акций Deutsche Bank и Commerzbank.
Только в начале прошлого десятилетия Credit Suisse трижды подряд признавался лучшим в мире банком для частных клиентов. Он хорошо перенёс финансовый кризис, ему доверяли свой капитал богатые и сверхбогатые. Престиж и доверие остались в прошлом, деньги некоторых вкладчиков пропали. Банк сотрясали скандалы, связанные с враждой топ-менеджеров, отмыванием денег болгарских наркоторговцев, навязыванием клиентам высокорисковых ценных бумаг с последующими банкротствами, поддержкой финансовых спекулянтов, хранением средств преступников, диктаторов и мошенников.
В прошлом году Credit Suisse отчитался о рекордных потерях – клиенты вывели из банка свыше 100 млрд франков. В отчётах за 2021-й и 2022 год были обнаружены неточности, требования аудиторов и надзорных ведомств остались невыполненными. Сейчас проблемы дополнительно обострились в связи с санкциями против российских олигархов, которые хранят средства и в Credit Suisse. Несколько недель назад крупнейший акционер, Национальный банк Саудовской Аравии, категорически отказался предоставить Цюриху дополнительный капитал, и ценные бумаги швейцарского банка подешевели на 32%, а рынок наполнился слухами, что он близок к заявлению о неплатёжеспособности.
Сделка с Credit Suisse банком UBS не планировалась. Его вынудило поглотить конкурента, избавляя от вероятного банкротства, государство. Оно же теперь обеспечивает господдержку – конфедерация выступает гарантом от потерь на балансе Credit Suisse в размере 9 млрд франков, 200 млрд предоставляет швейцарский Центральный банк. В 2008 году пришлось спасать сам UBS, с тех пор Швейцария намеревалась положить конец любому вмешательству государственно-бюджетных структур в банковскую сферу, ради чего было ужесточено регулирование. Но сейчас правительство и центральный банк посчитали, что потеря доверия и, соответственно, риск, который возник бы в результате ликвидации одного из системообразующих банков, слишком велик для стабильности внутреннего и международного финансовых рынков, не говоря уже о репутации Швейцарии.
Крах второго по величине банка конфедерации, безусловно, вызвал бы эффект домино в банковском мире и имел бы непредсказуемые последствия для мировой экономики. Но решение по спасению, которое сейчас было принято с очень «нешвейцарской» скоростью, имеет серьёзные недостатки. В лучшем случае это меньшее из зол, сразу второе в очереди после сценария, который удалось предотвратить. За просчёты руководства Credit Suisse придётся отвечать налогоплательщику. Чтобы гарантировать сделку, государство воспользовалось своим исключительным правом – в последний раз оно применялось в разгар пандемии, позволив себе не интересоваться мнением акционеров обоих институтов, хотя в обычном случае такие процессы требуют их участия и согласия. Это значительное ограничение прав собственника, что ведёт к утрате доверия к ведению бизнеса в Швейцарии по всему миру и, не исключено, ещё и судебным искам. Наконец, швейцарские власти проигнорировали антимонопольное право: UBS и Credit Suisse доминировали в банковской сфере конфедерации, теперь в ней остаётся только один крупнейший игрок.
Проблемы американских и швейцарских банков воскрешают в памяти период мирового финансового кризиса 2008−2009 годов. Велики опасения, что очередные потрясения могут стать прологом новых экономических проблем во всём мире, которые и без того усугубили энергетический кризис и война на востоке Европы. Но европейский финансовый регулятор продолжает вести политику, которой придерживался в последние месяцы, и не отказывается от намеченных ранее шагов. ЕЦБ в середине марта вновь поднял ключевую ставку рефинансирования на 0,5%, теперь она составляет 3,5%. Это стало шестым подряд повышением, они направлены на борьбу с инфляцией. Глава ЕЦБ Кристин Лагард (Christine Lagarde) указала на пресс-конференции в связи с повышением ставки, что у регулятора имеются действенные инструменты, чтобы предоставить помощь европейским банкам, если они окажутся в трудной ситуации, и предотвратить тем самым дальнейшее распространение кризиса.
Сам европейский банковский сектор также весьма прочен, обладает достаточной ликвидностью и собственным капиталом – ведущие банки не раз успешно проходили стресс-тесты, назначенные ЕЦБ после кризиса пятнадцатилетней давности. Но и Центробанк готов принять срочные меры, как уже понадобилось в ходе пандемии. Совет банка «пристально наблюдает» за текущими потрясениями и готов «решительно отреагировать» в нужный момент, чтобы обеспечить финансовую стабильность в Европе.
Министр экономики ФРГ также считает, что проблемы в США и Швейцарии обойдут стороной еврозону. «Я не вижу угрозы немецкой экономике из-за проблем Silicon Valley Bank и Credit Suisse, – считает Роберт Хабек (Robert Habeck). – Признаков системного кризиса нет». По мнению Хабека, в Европе после потрясений 2008−2009 годов были приняты многие правильные решения, которые оправдывают себя сейчас. Местная банковская система сейчас гораздо прочнее, а собственная система страхования от потерь вышла совсем на другой уровень. Однако решение ЕЦБ, по мнению Хабека, осложняет инвестиции из-за роста ставки ЕЦБ и её влияния на систему кредитования. Банкротства американских банков среднего размера и проблемы в Швейцарии, считает министр экономики, Европа сможет не заметить.
Кристин Лагард в свою очередь не стала прогнозировать, продолжит ли ЕЦБ повышать ставку рефинансирования в ближайшем будущем – всё зависит от новых обстоятельств. Сейчас регулятор ожидает, что инфляция в Еврозоне по итогам 2023 года составит 5,3% вместо 6,3%, в следующем – 2,9% вместо 3,4%, в 2025-м – 2,1% вместо 2,3%. Впрочем, Лагард подчеркнула, что эти прогнозы составлялись до начала новой встряски финансовых рынков. Принимая решение об очередном изменении ставки, Лагард взвешивала риски – войти в историю как глава европейского финрегулятора, повышающая проценты перед самым началом нового кризиса или как легко отбрасывающая поставленные раньше цели из-за банкротства малоизвестного американского банка. Экономисты приветствуют нынешний шаг ЕЦБ не сбиваться с намеченного курса. Президент Федерального банка Германии Йоахим Нагель (Joachim Nagel) считает, что если инфляция проявляет упорство, то регулятор должен быть ещё более упорным.
Пётр Левский
