Украинцы перестали считать ракетные удары, даже массированные. «Удивительное свойство психики – спустя энное количество месяцев с начала вторжения, ракетный удар воспринимается не как смертоносная штука, которая может убить, а как досадная помеха запланированным делам», – так сказал один мой знакомый.
Примерно те же мысли были у меня 16 декабря – в день крайнего массированного российского удара (не люблю слово «крайний», но он ведь явно не «последний») по Украине, в частности – по Харьковской области. В Харьков и область летело 10 ракет, две удалось сбить, остальные ударили по энергетической инфраструктуре.
Это было утром, я была в Полтаве на железнодорожном вокзале – возвращалась в Харьков после визита к маме. Спустя полчаса перестали ходить поезда, во всём городе отключился свет, и в Харьков я ехала на автобусе. Приехала вечером, по дороге до дома привычно делала мысленную проверку: свечи есть, оба переносных зарядных устройства – заряжены, ну а если что – в Харькове всегда можно согреться и подзарядить телефон в метро, в котором установлены мощные генераторы. Подошла к дому – и… Я бы восхищённо присвистнула, если бы умела.
В доме горел свет. Энергетики и коммунальщики Харькова в очередной раз дали повод усомниться, не волшебники ли они.
Восемь ракет. За один день. Всего их по Харькову было выпущено сотни, если не тысячи. И свет – спустя несколько часов после обстрелов. Ещё одно доказательство того, что российские ракеты, даже попав в свою цель, не достигнут своих целей.
А цели ясны – деморализовать украинцев и вынудить Киев пойти на уступки, переговоры, которые дадут Москве время накопить силы. Об этом говорят и эксперты, подобную информационную войну «разгоняют» и в пророссийских Telegram-каналах. По мнению Андраша Раца, эксперта по российской политике безопасности Германского общества внешней политики (DGAP), цель российских атак – причинить такой уровень страданий гражданскому населению, который заставил бы украинское правительство пойти на переговоры.
А кампания по деморализации украинцев базируется на мрачных описаниях апокалиптических картин будущего украинских городов, которые в результате ракетных обстрелов должны погрузиться в темноту и холод. Украинцев убеждают в том, что от российских ракетных атак защититься невозможно; что украинская критическая инфраструктура скоро будет выведена из строя, что длительные блэкауты приведут к гуманитарной катастрофе и существенному росту уровня преступности в городах – и так далее.
Параллельно пропагандистские Telegram-каналы, которые «мимикрируют» под украинские, пытаются создать как можно больше разломов в обществе, вызвать недовольство украинцев по отношению к властям, жителям других регионов и даже собственным соседям, которым достаётся больше света.
Однако и у военных, и у гражданских есть контраргументы.
Во-первых, эффективность украинской ПВО существенно возросла: во время массированного обстрела энергетической инфраструктуры 10 октября было сбито более 50% российских ракет, 23 ноября – более 70%, 5 декабря – 85%. Ограничения электроэнергии привели к росту ДТП, но не к ухудшению криминогенной ситуации – мародёры не пошли грабить супермаркеты, а с наступлением темноты по улицам украинских городов ходят взрослые и дети с фонариками, а не толпы преступников. Что касается моральной составляющей – то тут стоит дать слово самим украинцам.
Мария Боженко, медсестра, город Изюм Харьковской области:
«Я допускаю, что всё, что творит Россия сейчас, возымело бы действие в начале войны. Мы были напуганы, мы не понимали, что происходит и когда это закончится. Никто не может быть готов к войне. Но я могу сказать вам, как человек, переживший российскую оккупацию – вот что страшно. Когда людей „фильтруют“, когда ты идёшь на работу с коллегами, гремит российская артиллерия, вы падаете – а встаёте уже не все. Только в нашем городе после оккупации нашли больше трёхсот – трёхсот! – захоронений гражданских. И после этого они думают, что мы будем протестовать против отключений света? Россия так близко от нас и совсем не удосужилась узнать нас за все эти годы».
Виталий Косинский, тестировщик, Киев:
«Всё просто. Они думали нас разобщить, но только ещё больше сплотили. Это же как в фильмах, когда люди объединяются против общего врага, несмотря на внутренние разногласия, которые были когда-то. А ещё они упустили наше мощное волонтёрское движение, которое существует ещё с 2014 года. За восемь лет гибридной войны оно сплелось в единую сеть. Эти люди уже восемь лет в войне, поэтому 24 февраля единый механизм заработал сразу. А за волонтёрами потянулись и другие люди. У нас сейчас каждый – волонтёр. Кто-то помогает соседям, кто-то возит гуманитарку на освобождённые территории, кто-то переводит деньги ВСУ – парой гривен или миллионами. Никто не поспособствовал большему сплочению украинцев, чем Путин. Какая ирония».
Светлана Чеглатонева, бухгалтер, Одесса:
«Мне кажется, в Кремле, как обычно, нас недооценили. То Киев за три дня, то теперь думают, что мы помчимся на Майдан сносить власть из-за отключений электроэнергии. Во-первых, когда становится тяжело, мы просто думаем о наших парнях и девушках в окопах, в аду Бахмута. По сравнению с этим немного посидеть без света или отопления – разве сложно? Во-вторых, в отличие от России, у нас есть эффективная коммуникация с властью. Ежедневные обращения президента, мэров, огромное уважение к главнокомандующему, информирование от Генштаба. Ну и в-третьих: пока РФ не вторглась в Украину, у нас был и свет, и отопление, и вода, и всё что нужно. Так что мы и без света хорошо видим виновника».
Недавно в одном Telegram-канале я наткнулась на фото: полуразрушенный, почерневший от пожаров после обстрелов многоэтажный дом в спальном районе Харькова. И в нём – несколько светящихся окон. Там живут люди. Это всё, что России стоит знать об украинских энергетиках, коммунальщиках и жителях. У нас всегда будет свет.
Алина Дыхман, собственный корреспондент «РГ/РБ» в Харькове
