– Олег Николаевич, спектакли, в которых вы играете, связаны с Одессой, и эта тема кажется неисчерпаемой. Что на этот раз ждёт зрителей, чем порадуете их?
– Пьесу «Сделаны в Одессе» написал 3 года назад наш постоянный автор Александр Тарасуль. Завязка нетривиальная: во дворе роддома встречаются два эмигранта, бывшие одноклассники, давно не видевшие друг друга. Они привезли в Одессу рожать своих дочерей, чтобы их внуки стали одесситами. Начинаются воспоминания о жизни в любимом городе, о друзьях, о том незабываемом времени, когда они были молоды. Спектакль очень смешной, хотя и ностальгический, наполнен иронией и юмором. Он будет интересен не только зрителям моего поколения, но и молодёжи, которая незнакома с этой, уже ушедшей от нас, эпохой. По большому счёту – эта пьеса о любви: о любви к городу, женщинам, детям, внукам.
– Спектакль «Поезд Одесса-мама», с которым вы когда-то приезжали в Германию, после смерти актрисы Русланы Писанки уже не будет возрождён?
– Для всех нас её смерть явилась шоком. Я до последнего дня не знал о тяжёлой болезни Русланы. Мы хотим в будущем восстановить этот спектакль, когда все сможем собраться в Одессе. У нас есть на примете несколько актрис, которые напоминают Руслану, не боятся выглядеть смешными. Хотя найти замену непросто. Она обладала не только талантом, но и невероятной харизмой.
– Что, на ваш взгляд, труднее вызвать у зрителя: смех или слёзы?
– Думаю, что смех. Если у человека на сцене падают штаны, это вызывает смех в зале. Так публика реагирует на происходящее. Сложнее вызвать смех на фразу, поворот сюжета, игру слов. В этом случае должны присутствовать и остроумный текст, и актёрское мастерство. А слёзы публики – эмоция чрезвычайно сильная, здесь необходима глубокая мысль и проникновенная игра. Если люди во время спектакля смеются и плачут, значит, артист достиг поставленной цели.
– Как вы оцениваете качество сегодняшнего юмора?
– Мне нравится современный стендап, это довольно трудный жанр. Уровень шуток в стендапе разный, и иногда они ниже пояса, хотя бывают и весьма удачные. А вот жанр сатиры себя полностью исчерпал. Уже нет Карцева и Ильченко, Жванецкого, многие авторы-исполнители исчезли, а в России вообще шутить стало небезопасно, и многие юмористы живут теперь за рубежом.
– Любите ли вы розыгрыши, не обижались ли на вас?
– У меня была телепередача на эту тему. Съёмки требовали большой затраты времени и сил. Особенно запомнился один из розыгрышей. По Дерибасовской шли молодой человек и девушка. Навстречу им выбегал маленький мальчик, сын нашего звукооператора, и с криком: «Папа, папа, почему ты к нам не приходишь, мы с мамой так ждём тебя», бросался к юноше. Молодые люди начинали выяснять отношения, это было смешно и всё проходило удачно. Но однажды наш ассистент не выдержал, и объяснил мужчине, что это розыгрыш. Разъярённый молодой человек бросился к нашему автобусу, в котором монтировали снятый материал, и хотел меня избить. Выручили проходящие рядом милиционеры. Пришлось извиняться и обещать, что подобные съёмки я проводить больше не буду.
– Как в вашей жизни появился КВН? В Клуб весёлых и находчивых в основном приходили из студенческой среды, а вы, если не ошибаюсь, из докторантуры?
– В 1985 году я уже защитил кандидатскую, работал над докторской диссертацией. Меня хотели назначить завкафедрой иностранных языков, чего мне очень не хотелось. Женским коллективом руководить непросто. В это время на телевидении возрождался КВН; меня вызвали в партком (я был членом КПСС) и попросили присмотреть за ребятами, чтобы ничего лишнего не сказали. Я согласился, но с условием, чтобы завкафедрой меня не назначали. По просьбе руководителя команды Валерия Хаита сыграл Горбатого в знаменитой миниатюре «Ремонтная бригада „Чёрно-белая кошка“» и наутро проснулся знаменитым. Потом Валерий Исаакович организовал гастрольную бригаду, в которой я занял одно из ведущих мест. КВН поменял всю мою жизнь.
– Многие зрители до сих пор вспоминают телепередачу «Джентльмен-шоу» с вашим участием. Чем можно объяснить её огромную популярность?
– Мы были первопроходцами, а за образец взяли ситком. Использовали разные темы: новые русские, где замечательно играл народный артист Украины Олег Школьник, одесская коммунальная квартира, пародия на мексиканские сериалы, я играл Марию-Кончиту, которая никак не может выйти замуж за Родриго, и многие другое. Первые десять лет мы работали на российском телевидении, ещё десять – на украинском телеканале «Интер». Мы пробовали разные жанры, в том числе и музыкальные, которые хорошо воспринимались зрителями. Я вёл рубрику «Лучшая десятка анекдотов», и мы получали мешки писем, а потом разбирали их, чтобы определить лучший. Эту программу смотрели люди разного возраста, разных социальных групп. И сейчас, хотя телепередача уже давно закрыта, меня продолжают узнавать на улице.
– Сейчас Украина переживает самое трагическое время после окончания Великой Отечественной войны. Могли вы представить себе, что Россия будет обстреливать украинские города, в том числе и любимую вами Одессу?
– Если бы кто-то ещё за несколько дней до российского вторжения в Украину сказал мне, что такое возможно, я бы ни за что не поверил. Мои родители, мои бабушка и дедушка, похороненные в России, перевернулись бы в гробу, узнав, что такое возможно. Я перестал общаться с моими российскими родственниками, мы не можем понять друг друга. Из всех моих друзей в России, остался только один, с которым я контактирую. Эта война – совершенно необоснованная прихоть одного человека, которая привела к ужасающим, трагическим последствиям для двух некогда дружественных стран. Я думаю и он, и все остальные виновные понесут заслуженное наказание. Сейчас мы живём в Чехии, в Карловых Варах, и мечтаем вернуться в Одессу. Но у нас маленькая внучка, мы опасаемся за её жизнь. И всё-таки в середине июня надеемся оказаться в Одессе.
– Атмосфера Одессы вашей юности, колорит и дух города утрачены навсегда?
– Не совсем так. Конечно, сейчас уже нет тех знаменитых одесских дворов, когда на праздники накрывались столы, и выносили разнообразную снедь: фаршированную рыбу, холодец, огурчики, вино и самогон. Гуляли все: евреи, русские, украинцы, молдаване, цыгане. В нашем дворе, а я жил в центре Молдаванки, компания собиралась весьма разношёрстная: юрист, рубщики мяса с Привоза, торговцы семечками, инженер, сапожники. Бывало, что соседи ругались, но всегда были готовы постоять друг за друга. Конечно, теперь этого нет. Хотя Молдаванка, Слободка, Пересыпь ещё помнят атмосферу тех лет. И чувство юмора несмотря на войну у многих одесситов сохранилось.
– В Одессе снесли памятники Екатерине II и Суворову, как вы относитесь к этому событию?
– Я депутат городского совета Одессы, и когда по этому поводу состоялась дискуссия, мы с друзьями по фракции высказались против. О памятнике Суворову я не говорю, это новодел. А вот памятник Екатерине представляет историческую ценность, там изображены и отцы-основатели города: Платон Зубов, граф Воронцов, Франц де Воллан, Осип Дерибас, Дюк де Ришелье. К Екатерине могут быть претензии, она, например, виновна в ликвидации гетманства, но её заслуги в основании Одессы несомненны, и нельзя уничтожать историю, подделывать её под себя. Памятник хотели перенести в парк истории тоталитаризма и царизма, но там его противники и сторонники стали бы выяснять отношения между собой. Нам удалось добиться того, чтобы памятник Екатерине установили на территории Одесского художественного музея, где он находится под защитой государства, и будет сохранён для следующих поколений.
– Вы дружили с Михаилом Жванецким, что можете вспомнить о нём?
– Кажется парадоксальным, но я счастлив, что Миша не дожил до этих дней. Молчать он бы не смог, но и говорить в столь преклонном возрасте было бы трудно. Каждый год в середине мая он приезжал в Одессу и оставался до конца сентября. Миша много писал, собирал в своём доме у моря многочисленных друзей и интересовался нашим мнением о своих новых произведениях. В его маленьком кабинете на третьем этаже стоял большой старый стол с множеством ящиков, а из огромного окна было видно только море. Писал он ручкой с пером крупными буквами на пожелтевшей бумаге. В Одессе ему работалось особенно легко, здесь было всё, что он так любил: море, солнце, одесские женщины и еда, которая продавалась на Привозе. Я хотел провести телеконкурс «Читаем Жванецкого», в котором приняли бы участие и непрофессиональные артисты. Получил согласие на его проведение от жены Жванецкого Наташи и грант, но началась война, и все планы рухнули.
– Многие представители российской творческой интеллигенции пытаются остаться «вне политики». Но разве молчание и бездействие не делают их невольными соучастниками преступления?
– Позиция «не всё так однозначно» вызывает во мне негодование. На наши головы падают бомбы, рвутся ракеты и снаряды, так о какой неоднозначности можно говорить? Гибнет мирное население, на фронте, защищая свою землю, погибают наши мальчики. Я бывал в госпиталях, и смотреть на израненных ребят невозможно. А представители российской культуры в своём большинстве молчат. Происходящее их как будто не касается и не возмущает. А некоторые, наоборот, поддерживают войну в Украине.
– Но, может быть, здесь на первое место выходит страх, который имеет под собой основание?
– Страх?! Но ведь границы ещё не закрыты, и многие имеют возможность покинуть страну, по крайней мере, пока идёт война. Они могут высказать своё мнение и уж никак не оправдывать российскую агрессию в Украине.
– На вашей странице в Фейсбуке обнаружил фотографию Владимира Зеленского. Вы знакомы с президентом Украины?
– Да. С Владимиром Александровичем мы давно и хорошо знакомы. Наши пути пересекались, у него был «Квартал 95», у меня «Джентльмен-шоу». Он проявил себя не только как талантливый артист, но и как успешный бизнесмен. Руководил огромным концерном, который организовывал фестивали юмора, концерты, снимал фильмы. Под его началом работало более 400 человек. С подачи президента я баллотировался в мэры Одессы. Знал, он человек решительный, порой жёсткий, однако и предположить не мог, что, будучи президентом, проявит столько, твёрдости, смелости и мужества.
– Экс-президент Грузии и бывший губернатор Одесской области Михаил Саакашвили сейчас находится в грузинской тюрьме и его жизни угрожает опасность. Можно ли его спасти?
– Когда Миша, с которым я был в приятельских отношениях, хотел вернуться в Грузию, мы не советовали этого делать. Он предполагал, что его могут арестовать, но не думал, что захотят уничтожить. Существует международное движение в защиту Саакашвили, но я опасаюсь, что спасти его не удастся.
– Борьба с коррупцией в Украине не теряет своей актуальности не только в мирное, но и в военное время. Как вы считаете, удастся ли если не победить, то хотя бы снизить её уровень?
– Сейчас принимаются решительные меры в борьбе с коррупцией, сделано много арестов. Некоторых подсудимых выпустили под огромные залоги в десятки и более миллионов гривен. Но в условиях военного времени их нужно осуждать на многолетние сроки. Украина стремится в ЕС, и необходимо сделать всё возможное, чтобы обуздать это зло.
– В прошлом году вам исполнилось 70 лет, эта дата была омрачена нападением РФ на Украину. И всё же юбилей – повод для подведения итогов. Какие из них вас радуют, какие, быть может, и огорчают?
– Хотелось бы быть здоровее, но что поделаешь – возраст. Однако я считаю, что жизнь удалась. Для счастья необходимы три вещи: здоровье, счастливая семья, с моей второй женой мы уже более 45 лет вместе, и я всегда занимался тем, что мне интересно. А когда твоя работа хорошо оплачивается, получаешь двойное удовольствие. Я сыграл более 600 ролей на телевидении, у меня много телевизионных наград, которые вручались на постсоветском пространстве. Жизнь продолжается!
– Доводилось ли вам пользоваться своей популярностью?
– В начале 1990-х годов я занялся бизнесом – торговлей чёрными металлами. Приехал в город Краматорск на металлургический комбинат. Меня сразу принял директор и, узнав, что мне нужно 5 тысяч тонн арматуры, спросил, зачем так много. Я ответил, что хочу построить частную тюрьму. Он рассмеялся и подписал все необходимые документы. Таким образом я вместе с партнёрами заработал первый миллион долларов.
– Какое художественное произведение – книга, музыка, спектакль, кинофильм – произвело на вас сильное впечатление.
– Мой любимый фильм – «Однажды в Америке», в котором играли великолепные актёры и звучит замечательная музыка. Из книг – это «Сто дней одиночества» Маркеса, – один из самых глубоких романов ХХ века. У меня на странице в Фейсбуке размещён короткометражный фильм «Рыба Fish» Александра Тарасуля и Виктора Явника, ставший лауреатом нескольких международных кинофестивалей. Могу рекомендовать его зрителям.
Беседу вёл Александр Островский
Приглашаем на спектакль «Сделаны в Одессе»:
22 апреля Мюнхен,
23 апреля Кёльн,
25 апреля Ганновер,
26 апреля Берлин,
27 апреля Дрезден,
28 апреля Оффенбах,
29 апреля Фюрт,
30 апреля Хильден.
Билеты приобретайте на сайте www.biletru.de
