Месяц назад кончился XXI век. Так когда-нибудь напишут в исторических книжках. Это был, скажут будущие историки, очень быстрый, очень короткий и невероятно яркий век. Пожалуй, он был настолько быстрым и настолько ярким, что показался вспышкой, а вспышка по определению не может быть долгой.
Надо сказать, продолжат историки (если всем нам сильно повезёт!), что короткий этот век начался с невообразимого и не менее немыслимым закончился. Он стартовал 11 сентября 2001 года с разрушения захваченными исламистами самолётами башен Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и финишировал 24 февраля 2022 года нападением России на Украину.
Не дожив до своего 21-летия, XXI век не кончился, не завершился, а встал на паузу. И вместо него снова пошёл жить прошлый XX век.
Вот в этом б/у XX веке мы с вами и прожили уже чуть больше месяца. По меркам первой половины XX века, месяц этот был напряжённым, но не особенно.
Погибли с обеих сторон где-то 30 или 40 тысяч военных и гражданских. Это немало, но в XX веке бывали месяцы и пострашней.
Триста тысяч россиян за этот месяц эмигрировали из своей страны. Это опять же большая цифра, но в 1920 году примерно столько же россиян уплыло из Крыма за тот же месяц, спасаясь от красной смерти.
10 миллионов украинцев стали за месяц беженцами: больше шести миллионов оказались перемещёнными лицами внутри страны, три с половиной миллиона покинули Украину. Эти цифры заставят будущего историка ахнуть: даже в XX веке с его многочисленными принудительными переселениями народов и людей такого массового изгнания жителей из их мест обитания в такой короткий срок не случалось. Исход украинцев, выбитых армией вторжения из родных им домов, не имеет
прецедентов ни в прошлом веке, ни в остановившемся новом. Это явление само по себе эпохальное и величественное.
Не с чем сравнить человечеству и тот порыв, в котором десятки стран Европы и мира встретили изгнанных, открыв им свои сердца, дома и кошельки.
Человеческие массы, как правило, жестоки и унылы. Феномен Украины останется факелом надежды в истории: сотни тысяч людей, миллионы, если считать по всему миру, пришли на помощь обездоленным, измученным женщинам и детям как в самой Украине, в Польше, которая приняла к себе больше двух миллионов; в маленькой Молдове, которая едва не удвоилась украинцами по населению; в Румынии, Словакии, Чехии, где Злата Прага нашла кров для 200 тысяч вынужденных гостей, так и в Германии – ставшей конечной станцией для всех потерявших надежду и кров.
Этот феномен останется и со мной на всю жизнь: респектабельные немецкие журналисты, утром пришедшие к нам в редакцию за интервью, вечером просили нас отвезти их на вокзал и уже к ночи в зелёных жилетах волонтёрили там без сна и передышки, как наши.
Когда первые десятки тысяч украинцев добрались до Берлина, он как раз отплёвывался от последних атак пандемии, капризно жалуясь на чёртовы маски, надоевшие тесты и холодную весну. В один день Берлин проснулся, забыл пандемию и бросился на вокзал, стал паковать грузовики с помощью для Украины, носиться с сумками по городу в поисках, куда пристроить свой вклад (все склады оказались забиты гуманитаркой в первые же три дня), варить картошку и гречку вёдрами, везти эти вёдра, укутанные в пледы и одеяла, ночью в лагерь, куда свозили украинцев с вокзала, укутывать тёплыми одеялами детишек и их продрогших мам и бабушек…
Мне повезло, я видел своими глазами, как западные немцы встречали восточных после падения Стены, мне повезло вдвойне: я сам был для жителей Западного Берлина таким восточным немцем, но как встречал Берлин украинцев – такого я и тогда не видел. Может быть, потому что тогда это был натуральный XX век, переполненный жестокостью и кровью, а сейчас это был тоже XX, но какой-то все же «лайт», облегчённый…
Со всем тем месяц этот миновал.
Бед случилось так много, что никакой счёт за ними не поспевает, но главная, всеуничтожающая пока не пришла.
Не буду лгать ни себе, ни вам: она рядом. Ближе, чем была в дни Карибского кризиса, чем во времена польского восстания и чем в андроповскую паранойю 1983 года.
Она рядом ещё и потому, что мы снова провалились в XX век, в котором она была прописана. Но ведь и российско-украинская война родом оттуда. Это та самая «отложенная война» за советское наследие, которой мы избежали в девяностые. Проклятье издыхающей советской империи догнало нас в новом веке и за шиворот утащило обратно в XX век.
Знать бы, когда и чем он сызнова закончится? Или лучше не знать?..
Арсений Каматозов
