Газеты всего мира на ста языках полны одним и тем же разочарованием: украинское наступление развивается медленно.
Десятки тысяч хорошо исторически образованных коллег не находят в этом заголовке ничего противоречивого. Так устроены мозги массового сознания: принимают штампы, не вникая в смысл нарратива.
«Воскрешение из мёртвых происходит реже ожидаемого»: повторите эту новость миллион раз – и она перестанет кого-либо удивлять, а многих разочарует, они ожидали большего…
Украинское наступление на российском фронте сродни новости о чуде, стёртой массовым восприятием.
Никто не хочет вдумываться в космический масштаб случившихся перемен: ещё позавчера Зеленскому предлагали бежать из Киева ради спасения жизни и власти. Вчера ждали всеохватного удара России и отсечения западной Украины от центральной. Ещё только сегодня утром кое-кто в Кремле цинично ухмылялся: да мы, мол, ещё ничего и не начинали… А уже сегодня днём – украинское наступление развивается медленно…
Да неужели?!
Обложенная многогектарными минными полями, деморализованная и впавшая в ступор российская армия тупо сидит в трёхслойных траншеях. Вся её стойкость держится ровно на двух факторах: солдатам гораздо страшнее бежать из вроде бы надёжных окопов, чем лежать под огнём украинской артиллерии; генерал Залужный – не Пригожин, и не гонит своих солдат на мясные штурмы.
Это глобально.
А тактически есть ещё два элемента российского превосходства: преимущество в артиллерии и несоизмеримое многократное доминирование в воздухе.
Никогда в истории войн за последних 120 лет не было успешного наступления стороны, не имеющей значительного превосходства в живой силе, артиллерии и преимущества в воздухе.
Не помните сами из курсов истории, спросите у искусственного интеллекта. Анналы знают только одну победу наступающих без превосходства в артиллерии и авиации. Это победа красных северных вьeтнамцев над белыми южными.
Вот что пишут о войне во Вьeтнаме (1955−1975):
«В ходе этого конфликта Соединённые Штаты предпринимали значительные наступательные операции против вьeтнамских коммунистов. Несмотря на превосходство американских воздушных сил, северовьeтнамская армия использовала горные укрытия, гибкую тактику и подземные тоннели, чтобы сопротивляться и наносить ответные удары».
Я был во Вьeтнаме, пытался даже пройти той самой «крысиной тропой», по которой красные пришли к своей феноменальной победе. Не втиснулся, пришлось дать задний ход, чтоб не закупорить в ней всю тургруппу.
Напомню, та война длилась 20 лет – и только беспощадные джунгли и крысиные тоннели да ещё бессчётное число жертв (потери Северного Вьeтнама во вьeтнамской войне составили около 1 млн военнослужащих и гражданских лиц) да плюс ещё советские лётчики под вьeтнамскими псевдонимами компенсировали красным недостаток авиации и артиллерии.
Сегодня на украино-российском фронте ситуация зеркальная: в «крысиных норах», за плотным прикрытием минных полей, под мощным артиллерийским зонтом и с полным превосходством в небе сидит российская пехота. У украинских войск нет даже арифметического перевеса в живой силе. Но они, представьте себе, на-сту-па-ют! Наступают! Кому-то кажется, что медленнее, чем ему хотелось бы. Это, вероятно, жара, обезвоживание, перегрев, солнечный удар – все факторы ведут к спутанности сознания… Чем ещё можно объяснить эти возмутительные заголовки?
Арсений Каматозов
Сюжетный ряд
Почему украинские солдаты наступают пешком
Вместо того, чтобы прорываться через российскую оборону при контрнаступлении на БМП и танках, которые передали западные страны, украинские военные продвигаются пешком. Об этом пишет Washington Post со ссылкой на солдат украинской армии.
Расстояние от 5 до 16 км перед российскими позициями усеяно минами. Длительная подготовка ВСУ к контрнаступлению дала российским войскам время заминировать территории в буферной зоне, что сейчас усложняет продвижение украинской армии и ведёт к потерям – и техники, и людей.
В итоге сапёры ползком в сумерках пытаются проводить разминирование вручную. Противник тем временем может сбросить новые мины с беспилотников и свести на нет их усилия.
В разговоре с американскими украинские военные отметили, что боевые действия на минных полях показали уязвимость поставленной техники, особенно американских БМП Bradley и немецких танков Leopard.
Как отмечает Washington Post, после подрыва на мине большинство находящихся в таких машинах военнослужащих выживают, получая незначительные травмы, но техника двигаться дальше уже не может. Кроме того, застрявший на минном поле танк или БМП – лёгкая мишень для российской армии. «Танком с какой-то броней уже ничего не поделаешь, потому что минное поле слишком глубокое, и рано или поздно техника остановится, а после этого будет уничтожена концентрированным огнём», – говорил ранее в интервью Washington Post главком ВСУ Валерий Залужный.
Газета пишет, что перед контрнаступлением Украина получила от своих партнёров менее 15% необходимого оборудования для разминирования территорий. Из-за плотных российских минных полей ВСУ пока не рискуют использовать все бригады и полученную технику для проведения более масштабных наступательных операций. Внимание на спецтехнику для разминирования обращал и президент Украины Владимир Зеленский – по итогам переговоров с президентом Южной Кореи в Киеве он заявил, что Сеул уже начал передавать такую технику ВСУ.
О густо засеянных минных полях, которые построила Россия на пути наступления ВСУ, пишет и New York Times. Газета со ссылкой на украинских врачей отмечает, что мины превзошли артиллерию как основную причину ранений.
Отдельную проблему представляют пластиковые мины – их осколки в теле солдат сложно обнаружить, поскольку медицинские металлодетекторы их не видят. Ещё одна причина, по которой контрнаступление ВСУ затягивается, это российская авиация – по мере продвижения украинские солдаты выходят за пределы досягаемости некоторых своих систем ПВО и становятся уязвимыми для российских ударных вертолётов.
Именно поэтому Украина настаивает на том, чтобы Запад поскорее передал ей современные боевые истребители, например, американские F-16.
