С житейской точки зрения ничего невозможного не произошло. Смерть от старости в возрасте 96 лет нельзя считать чем-то невероятным, скорее удивляет такая продолжительная жизнь. Но жители Великобритании реагируют на кончину своей крайне пожилой королевы так, будто до этой минуты искренне верили, что она будет жить вечно.
Реакцию легко понять, если вспомнить, кем была королева Елизавета для своих подданных. Дело здесь вовсе не в политике. Последней монаршей особой, кто по-настоящему правил, была королева Виктория. За прошедшие с её смерти сто с лишним лет королевскую власть в стране с каждым годом всё жёстче и жёстче ограничивали, и сейчас коронованная особа – фигура сугубо декоративная. Монарх не даёт стране законы, не назначает правительство и не принимает государственные решения. Его функции ограничиваются формальными процедурами, благотворительностью и ролью «свадебного генерала» на публичных мероприятиях. Тем не менее британцы до нынешнего времени сохраняли этот архаичный, нефункциональный и дорогостоящий институт, упорно считая себя подданными Её Величества.
Причина этого во многом объяснялась личностью покойной королевы. Родившаяся в 1926 году государыня ещё застала королевскую власть в куда более полном объёме, но приняла привнесённые временем изменения, хоть и сделала это по-своему – а именно, проигнорировав их. С определённого момента Елизавета в своих контактах с народом напрочь перестала касаться политики и в выступлениях никогда о ней не говорила. Она обращалась к подданным не по-правительски, а по-человечески, со словами о вечных семейных ценностях – так, как может говорить человек, у которого есть собственная семья.
Все её выступления были очень тёплыми и очень личными. Самым выразительным из них всегда было рождественское обращение к нации, с торжественно-ритуального прослушивания которого в два часа дня в большинстве британских семей несколько поколений подряд начинали праздничный обед. Возможно, из этой ассоциации с самым сказочным праздником в году в британцах и родилась эта детская вера в королевское бессмертие.
Выступала королева и по другим поводам, но, в отличие от более молодых поколений королевской семьи, изо всех сил стремящихся выглядеть в глазах общественности мило, никогда ничего не объясняла и никогда ни за что не оправдывалась, всё принимая с истинно королевским спокойствием.
Добавлял своё слово и факт участия в войне. Покойная королевская чета воевала, Елизавета – с 18-летнего возраста в противовоздушной обороне, а принц Филипп – в рядах морского флота, на передовой, и к ним относились с тем глубоким уважением, которое во всех пострадавших в той войне странах оказывают фронтовикам. Частично уважение к королеве было и данью её родителям – королю Георгу VI, рискнувшему возглавить страну, зная, что скоро в ней начнётся самая разрушительная в истории человечества война, и его жене королеве Елизавете, отказавшейся покинуть Великобританию на время военных действий. Вместо этого деятельная королева (впоследствии – королева-мать) организовала отряд ПВО, который успешно оборонял центральную часть Лондона с крыши Букингемского дворца.
В результате для выросших на всём этом британцев королева стала чем-то вроде родственницы – всеобщей доброй бабушки. Смерть Елизаветы искренне опечалила их. В день её смерти часто можно было увидеть, как люди плачут на улицах, обнимаясь с незнакомцами и говоря друг другу слова соболезнований. Перед Букингемским дворцом ежедневно собирается огромная плачущая толпа, а площадь вокруг него заполнена цветами. Многие вывесили на домах траурные флаги, поминальные фотографии и портреты, часть организаций закрылась прямо посреди рабочего дня в знак траура. Британцев никто не обязывал это делать – всё по личному желанию.
В стране объявлен десятидневный национальный траур, который 19 сентября завершится похоронами. Это рабочие дни, но все развлекательные мероприятия приостановлены, а правительственные акции и заседания отложены. Тело королевы поместили в Вестминстере, чтобы с нею могла проститься нация, и поток людей идёт туда с утра до позднего вечера. Многие из посетителей приехали издалека, с другого конца страны.
Особое внимание сейчас привлекает новый монарх – сын Елизаветы, в день её смерти взошедший на престол под именем короля Карла III. В целом смерть королевы воспринимается Великобританией как смена эпохи, и для этого есть все основания. Король Карл (или Чарльз, как многим привычнее) не имеет и десятой части того уважения и симпатии, которыми пользовались его родители, и вероятно, скоро британскую монархию ждут большие перемены. Политического веса Чарльз не имеет, выраженной силы личности не проявляет и даже говорить, по примеру матери, о семейных ценностях не сможет в силу изобилия проблем в собственной семье, так что ничего хорошего народ от монарха не ждёт.
Вообще идея сместить его с роли наследника престола, передав её сыну Чарльза, принцу Уильяму, уже дважды обсуждалась – когда Чарльз затеял развод с принцессой Дианой и когда он повторно женился. Дело в том, что у британского монарха много дополнительных функций и статусов, и один из них – глава Англиканской церкви и статус Ревнителя Веры. Разводы не укладываются в доктрины религиозного ревнительства, и случись ситуация хотя бы на 50 лет раньше, возможность воцарения Чарльза даже не обсуждалась бы. Дяде покойной королевы, королю Эдуарду VIII идея жениться на разведённой женщине – Уоллис Симпсон – стоила короны (читайте об этом материал на стр. 14 этого номера «РГ/РБ»). Но церковь со временем тоже изменилась, и наследников менять не стали.
Согласно британскому Акту о престолонаследии, наследник престола становится монархом автоматически в момент смерти предыдущего правителя, причём где бы он ни находился и независимо от собственного желания. Акт составили когда-то именно таким образом, чтобы страна, ради избежания смуты и беспорядков, всегда имела верховную власть. Так что Чарльз уже считается королём, хотя официальная коронация состоится много позже. Теперь свежеиспечённого недогосударя ожидает море ритуальных мероприятий: обязательные визиты во все четыре части страны (Англию, Шотландию, Северную Ирландию и Уэльс) с подтверждением сохранения старых договорённостей об объединении, официальное объявление о смене правителя, подтверждение королевских вольностей и масса прочих традиционных протокольных действий. Практическое значение у них минимальное и большая их часть – исключительно дань британской приверженности традициям.
В силу декоративности британской монархии больших политических изменений ждать не приходится, но возможны сюрпризы. Елизавета успела подтвердить должность для нового премьер-министра. От занявшей этот пост Лиз Трасс (Liz Truss) ждут нововведений, но в связи с трауром отложена публикация всех государственных указов, и стране остаётся только гадать, во что выльются предвыборные обещания.
Елена Чернявская, Лондон
